— Анастасия Федоровна, все дело в том, что моя родственница живет в другом городе, но она очень состоятельный человек и могла бы заплатить любые деньги за лекарство. Вот я и подумала, может быть, вы мне поможете достать «Дигикард»?
— Таня, я тридцать лет работаю в этой больнице и никогда не делала ничего противозаконного, а продажа «Дигикарда» на сторону — это настоящее преступление. Препарат очень сильный, и даже незначительная передозировка может привести к летальному исходу. Вот почему им лечат исключительно в стационарных условиях под присмотром врачей. Извини, но здесь я тебе не помощница.
Эти слова Анастасия Федоровна произнесла уже другим тоном, давая понять, что дальнейший разговор на эту тему бесполезен. Мне ничего не оставалось, как извиниться и откланяться.
«Ну что ж, — подумала я, вернувшись домой, — отрицательный результат — тоже результат. Будем работать дальше. И быстро, а то убийства вокруг меня растут, а я все еще топчусь на месте. Встряхнись, Иванова!» Встряхнул меня шум во дворе. Я вышла на балкон и увидела под ним вчерашнюю женщину, которая повторяла вчерашний монолог про убийцу своей дочери. И этой убийцей была я. «Люди добрые! Где же справедливость? — вопрошала женщина. — Куда полиция смотрит? Убийца разгуливает на свободе, а она бездействует! А ты, подлая убийца, будь ты проклята!» Крики усиливались по мере того, как вокруг женщины собирались люди. Кто-то проявлял сочувствие бедной матери, кто-то вслед за ней начинал возмущаться бездействием правоохранительных органов, но большинство просто наблюдали за дальнейшим развитием событий.
Театр одного актера длился минут пятнадцать, после чего женщина пригрозила моему балкону кулаком и, пообещав вернуться, ушла со двора. Зрители, обсудив увиденное и поглазев на мой пустой балкон, постепенно разошлись. Я мысленно поаплодировала актрисе; игра ее была убедительна, и главное — она не затягивала сцену — не дай бог соседи опять вызовут полицию и на этот раз она не будет такой нерасторопной — и все пятнадцать минут держала публику в напряжении. «Интересно, сколько продлятся эти гастроли?» — подумала я. Цель всего этого действа мне была предельно ясна — я кому-то очень мешала, и этот кто-то очень хотел, чтобы я на время или навсегда исчезла. «Не дождетесь!» — непонятно кому сказала я вслух, и мне ответил звонок в дверь.
На пороге стояла Галина Ивановна. Она была очень встревожена.
— Танюша, — прерывающимся голосом начала она, — как вы? Мы с Геннадием Николаевичем очень волнуемся за вас. Пережить такой ужас, а тут еще эта бедная женщина. И откуда только она взяла, что это вы убили ее дочь?