– Ты действительно не передумал? – ахнула Мария.
– Нет, конечно… Мы же с тобой вчера все это обсудили.
– Но что, что изменилось вдруг?
– Ты. Оказывается, есть ты… – Он обнял ее, прижал к себе.
– Ты меня не знаешь совсем.
– Нет, не знаю, – легко согласился он, уткнулся носом в ее макушку, вдохнул. – Я знаю только одно. Что от тебя пахнет цветами. Солнцем. Нагретой травой. У тебя кожа… – Он провел ладонями по ее открытым рукам. – У тебя губы… – Федор поцеловал ее.
– Перестань! Как ты можешь…
– Я пропал – в тот самый момент, когда увидел тебя впервые – там, у реки.
– Это наваждение, – прошептала Мария.
– И что? А чем плохо наваждение? Одна ночь с тобой, оказывается, дороже мне, чем два года с Ташей.
– Ты жестокий!
– Пусть. Зато я к тебе не жесток.
– Да ты просто коварный искуситель! – в отчаянии воскликнула Мария.
– Пошли на речку, а?
– На речку? – растерялась она.
– Ну да. А что нам еще делать? Сидеть и страдать? Это же лицемерие какое-то. Я совершенно не страдаю. Наоборот, я счастлив. Живу, как хочу, делаю то, что хочу делать… Я свободен. Ты представляешь, я – свободен, – с удивлением повторил он.
Мария стояла напротив, ветер развевал прядь ее волос. Сейчас она напомнила Федору девушку с картины Боттичелли – «Рождение Венеры».
«Мне кажется, я знал ее раньше. Видел ее в отражении витрин, на экране телевизора, в толпе людей, на картинах старых мастеров… Ее образ мелькал все время где-то рядом. Я чувствовал ее присутствие. И я искал только ее, ошибался и вновь отправлялся на поиски. Полмира готов был обойти ради нее… Да что там, целый мир!»
– Ладно, – вдруг сказала она. – Идем на речку.
Она словно тоже отпустила себя, перестала сопротивляться.
…Сияло солнце, и трепетала на ветру листва. Небо – синее, бескрайнее, без единого облачка. Вдали серебром засверкала река.
Они шли рядом, держась за руки, и молчали. Она вдруг улыбнулась.
– О чем ты думаешь?
– Так, ни о чем… – пожала плечами Мария.
Федор поцеловал ее.
Потом они плавали рядом, смеялись, брызгались водой. Где-то далеко тарахтел катер, и звук этот разносился далеко над поверхностью реки. Федору казалось, что время словно замерло и этот день будет длиться вечно.
После полудня, когда от зноя раскалился, завибрировал воздух – парочка все-таки направилась к дому.
– Так что ты решил делать с вишневым садом? – спросила Мария. – Ты не передумал его продавать?
– Нет, не передумал.
– Целиком продашь?
– Нет, по участкам.
– И не жалко разбивать эту красоту? – ахнула она.
– Нет. Пусть эта красота принадлежит как можно большему количеству людей.
– Но что дачники сделают с садом…