– Как оспорить? Задним числом доказывать, что мать была не в себе, составляя это завещание? Невозможно, она до последних минут хорошо соображала…
– Но ты все равно там прописана!
– Я не собственник!
– Но ты там прописана! Тебя только по суду могут выгнать, – нетерпеливо возразил Костик.
– Вот именно, если Денис пойдет в суд, то он с легкостью меня выселит.
– А пойдет ли он? Я вот точно не знаю, имеет ли смысл сделать это сейчас, я не специалист в жилищном и семейном праве… Может, еще не поздно… Давай так. В следующий свой приезд в Москву я пойду к своему знакомому, адвокату, может, он подскажет, что надо делать, может, еще не поздно тебе отсудить свою половину квартиры.
– А если ничего не получится?
– Тогда, наверное, надо взывать к совести твоего брата. Есть у него сердце или нет, в конце концов?
– Мне все равно – есть у него сердце или нет, – пробормотала Мария. – Он мне чужой человек теперь. Если честно, я даже не хочу с ним связываться.
– Мари! Вот ты зря оттуда съехала, теперь он имеет полное право тебя выселить, ведь ты сколько лет этой квартирой не пользуешься… Надо было терпеливо сидеть там, выжидать.
– Чего выжидать, когда он меня буквально выживал! – Она уже едва не плакала.
– Ладно, давай сейчас не будем о грустном, поговорим об этом потом.
– Давай потом, – уныло согласилась Мария. – Хотя нет, погоди. Я никогда об этом не спрашивала, но… Каким ты видишь наше будущее. Твое и мое?
– О господи… Я знал, что рано или поздно ты об этом спросишь. Ты предлагаешь мне бросить троих детей?
– Нет.
– А что тогда?
– Я не знаю. Просто… я сейчас в скверном положении. Мне нужна помощь, – с трудом выговорила она.
– Так я и не отказываюсь тебе помогать! – возмутился Костик. – Милая моя, родная, все образуется, не переживай! – Он бросился к ней, обнял, принялся покрывать ее лицо поцелуями.
Мария хотела оттолкнуть его, но не смогла. Обхватила его за плечи, прижалась изо всех сил.
– Солнышко мое, ангел мой… Ну вот такая жизнь… если бы я мог, если бы я встретил тебя раньше, двадцать лет назад!
– Двадцать лет назад мне было четырнадцать, – засмеялась Мария. – Тебя бы посадили, Костик.
* * *
Мари уснула быстро, она всегда засыпала быстро рядом с ним, а Костя так и остался сидеть на кровати в прозрачной, голубой полутьме.
В окно заглядывала яркая, ровная половинка луны, именно ее свет позволял сейчас спокойно рассмотреть женщину, лежавшую рядом.
Четыре года назад, когда Костя впервые увидел Мари, то поразился – что за неведомая сила принесла сюда, в замшелое Дербенево, эту красавицу, больше похожую на киноактрису, чем на сельскую учительницу?