— Впрочем, дело тут не в Ларри и не в Люси, — злобно сказала Надин. — Дело в этом старом мешке с дерьмом, так ведь? В этой глупой старухе в качалке, которая усмехается миру своими фальшивыми зубами. Но теперь она ушла, и ты прибежал ко мне обратно. Но такие штучки у тебя не пройдут, ты слышишь? Не пройдут!
Джо не произнес ни слова.
— А когда я умоляла Ларри… опустилась на колени и умоляла его… он даже ухом не повел. Он слишком был занят своей ролью крутого мужика. Так что изволь убедиться, во всем этом нет ни грана моей вины. Ниграна!
Мальчик продолжал бесстрастно смотреть на нее.
К ней стал возвращаться ее ужас, вытесняя бессвязную ненависть. Она поднялась назад к двери и рукой попыталась нащупать ручку. Наконец ей это удалось, и она распахнула дверь, с наслаждением почувствовав волну холодного воздуха.
— Иди к Ларри, — пробормотала она. — Прощай, паренек.
Она выбежала за дверь, села на мотороллер и отправилась к Гарольду. Добравшись до его дома, она немного пришла в себя. Но она знала, что если она хочет сохранить душевное здоровье, ей надо покинуть Зону как можно скорее.
Двадцать пятого августа Постоянный Комитет Свободной Зоны Боулдера организовал в аудитории Мюнцингера второй общий митинг. Митинг прошел хорошо. Сначала все спели национальный гимн, но на этот раз глаза у большинства людей остались сухими — это была всего лишь часть ритуала. Был избран Комитет по учету численности населения, во главе которого была поставлена Сэнди ДюШьен. С четырьмя помощниками она немедленно стала расхаживать по аудитории, считая головы и записывая имена. К концу митинга под оглушительные аплодисменты она заявила, что население Свободной Зоны к настоящему моменту насчитывает восемьсот четырнадцать человек.
В последнем ряду Гарольд повернулся к Надин и шепнул ей на ухо:
— А теперь, леди и джентльмены, праздник свободной любви объявляется открытым.
Она улыбнулась ему медленной, томной улыбкой, от которой у него закружилась голова.
Стью был единогласно избран судебным исполнителем Свободной Зоны.
— Я буду стараться изо всех сил, — сказал он. — И некоторые из вас, кто аплодирует мне сейчас, могут позднее изменить свое мнение, когда я застану их за каким-нибудь неподобающим делом. Слышишь меня, Рич Моффат?
Последовал общий взрыв смеха. Рич, пьяный, как свинья, тоже захохотал.
— Но, на мой взгляд, у нас нет никаких причин для неприятных происшествий. Основная работа судебного исполнителя заключается в том, чтобы не позволять людям причинять друг другу вред. А среди нас вряд ли найдутся такие, кто хотел бы причинить вред кому бы то ни было. И так уже пострадало слишком много людей. Наверное, это все, что я хотел сказать.