Стоит вселенной начать функционировать – и руки у неё будут связаны, поэтому повлиять на то, что там произойдёт или не произойдёт, можно лишь через конфигурацию «Эдемский сад», включающую все программы, которые в самом начале запустит ТНЦ-решётка. Часть программ внутреннего запуска Мария написала сама, остальные написал или заказал Дарэм, но она лично всё проверила. Она же встроила туда предохранитель: ни одна Копия, кроме Копии Дарэма, не будет запущена, пока ТНЦ-процессоры не решат математическое уравнение соответствующей сложности. По оценке Марии, всем компьютерным ресурсам реального мира, вместе взятым, не удалось бы решить эту задачу быстрее чем за десятилетие: на такое далеко не хватило бы и тридцати миллионов долларов, даже без накладных расходов. В глазах Дарэма и его последователей помеха была небольшая: непрерывно растущие ресурсы развивающейся ТНЦ-вселенной легко решат уравнение спустя неделю-другую после запуска. Но если такая вселенная не возникнет – и если тест не удастся обойти, – вторая Мария Делука или кто-либо иной ни в коем случае не появится. Она воспринимала это как гарантию, что не случится виртуальный Джонстаун. Только одинокий пророк возникнет на миг и исчезнет из бытия.
Дарэм заварил растворимый кофе. Мария оглядела спартанскую обстановку комнаты.
– Знаете, – сказала она, – как-то слабовато. Нам бы тут двести человек в наушниках да огромный экран во всю стену. Как в старину при запусках в НАСА.
– Не беспокойтесь, – отозвался Дарэм, чуть повысив голос, чтобы перекрыть бурление кипящей воды. – У нас уйдёт больше вычислительных мощностей в секунду, чем потратило НАСА на всю программу «Аполлон».
Вычислительные мощности. Вот о чём нужно побеспокоиться. Мария подключилась к КваКС-обменнику; цены чуть поднялись с тех пор, как она смотрела в прошлый раз, но того, чего Мария боялась, не было и в помине. Если Операция «Бабочка» именно сегодня вздумает вновь объявиться на рынке, «Эдемский сад» окажется заморожен, его придётся отложить, пока КваКСы не вернутся к обычной стоимости. Для Дарэма и его последователей не составит ни малейшей разницы, даже если программа запуска окажется вышвырнута из сети на середине и завершится лишь дни или недели спустя. Реальное время не имеет значения. Мария могла оценить логику такого отношения, но её саму при одной мысли о задержке, неожиданном промедлении начинало тошнить от беспокойства. Все юристы, с которыми ей удалось проконсультироваться, ясно дали понять, что как ей, так и Дарэму едва ли грозит судебное преследование. Если же обвинения всё-таки будут выдвинуты, суд, скорее всего, вынесет решение в их пользу. И даже если нет, апелляция почти наверняка окажется успешной. Тем не менее каждый лишний день совместной работы с Дарэмом в качестве известной полиции «сообщницы» заставлял её чувствовать себя всё более уязвимой перед капризами властей. Когда Мария призналась, что отбросила смехотворную идею «работы под прикрытием», Хэйден заговорила с ней ледяным тоном. Риск угодить под преследование едва ли исчезнет в момент завершения проекта, и всё же облегчение будет значительным.