Схема не ускользала из его сознания насовсем. Пир смутно припоминал, как то же откровение уже настигало его несколько раз, но краткосрочная память была избирательно повреждена, чтобы уменьшить чёткость этой периодически возвращавшейся подложной истории, и стоит отвлечься, как ряд свободных ассоциаций вернёт его точно к тому же состоянию ума, в котором он находился в начале цикла. Тело, относительно всех ориентиров, которые можно выделить в окружении, тоже вернётся к тому, с чего начинало. Земля и небо статичны, все этажи здания одинаковы, так что все ощущения будут теми же самыми. А каждый мускул и сустав его тела, как обычно, идеально возвращались к исходному состоянию.
Пир рассмеялся хитроумию своего облачного «я» и продолжил спуск. Ситуация была элегантной, и он радовался тому, что нашлась облачная причина дать ей воплотиться.
На одной детали, однако, он никак не мог сосредоточиться; один сделанный им в облачном времени выбор, который, похоже, он решил спрятать от себя полностью.
Запрограммировал ли он своё «внешнее я» на определённое количество повторений цикла? А-Б-В-А-Б-В-А-Б-В… А потом вдруг сквозь небо, словно кулак Бога, с грохотом проламывается некое величественное Г-Д-Е или пряди облаков вдруг сдвинутся с места, положив конец вечному движению? Брошенный снизу крюк может сорвать Пира со стены здания, или какое-то крошечное изменение среды столкнёт вдруг его мысли с идеальной кольцевой орбиты. В любом случае пережить один полный цикл – всё равно, что пережить их тысячу, и, если где-то тикает будильник, с его собственной точки зрения, звонок прозвонит на следующем цикле.
А что, если часов нет? Он мог оставить свою судьбу в чужих руках. Случайный звонок от другой Копии или какое-то событие во внешнем мире может оказаться сигналом, который освободит его.
Или он мог избрать абсолютный солипсизм – перемалывать цикл за циклом, что бы ни случилось, пока душеприказчица не промотает его состояние, террористы не взорвут все суперкомпьютеры, не рухнет цивилизация, не погаснет солнце.
Пир остановился и тряхнул головой, сбрасывая со лба капли пота. Ощущение deja vu, вызванное этим действием, было, по-видимому, чисто синтетическим и ничего не говорило о том, сколько раз он повторил один и тот же жест. Пиру вдруг пришло в голову, что прогонять цикл больше одного раза было бы крайне неэлегантным решением, и едва ли он это сделал. Его субъективное время просто свёрнуто в петлю, замкнуто само на себя, и нет необходимости во внешнем повторении первого момента вслед за финальным. Что бы ни случилось снаружи, «потом», изнутри петля лишена швов и идеально завершена. Рассчитав один-единственный цикл, он мог совсем себя отключить – не было бы никакой разницы.