Я рассказал ему все, что знал, и все что услышал от адмирала и капитана. Бад не перебивал и слушал очень внимательно, то и дело поглядывая на фотографии и изучая список офицеров экспедиции.
— Странно это все. Не понимаю, зачем нас посылать. Отправили бы разведывательное судно, — Бад положил папку на стол, достал из кармана маленькую трубочку и кисет, набил ее табаком и раскурил. По кабинету поплыл ароматный дымок.
— Но адмиралтейству видней. У Меца голова большая, вот пусть она и болит. Доберемся до материка, найдем экспедицию и подождем смены. Проще маринованной корюшки.
Часы пробили 13.30.
Бад достал из кармана свой наградной серебряный брегет, щелкнул крышкой и сверил время.
— Отстают на 12 минут.
— Твои или штабные?
— Штабные. Скоро обед.
— Я обедал в городе, в «Якоре».
Бад с завистью присвистнул.
— Не плохо. А я собираюсь попробовать стряпню нашего повара. Есть хочу еще с утра, — он улыбнулся.
За окном часовой мерил шагами выложенный булыжником двор, он делал 5 шагов в одну сторону, замирал, разворачивался на 180 градусов, и делал 5 шагов в другую.
— Коньяка хочешь? Турд подарил.
Бад отрицательно покачал головой.
— Как он?
— Нормально. Вывернулся. Добился перевода на «базу подскока». Хочет пересидеть трудные времена.
— Скользкий угорь, — Бад усмехнулся, — очень хочу выпить, но давай после обеда, получается, что теперь у нас с тобой полно дел.
Мы помолчали. Я убрал папку в верхний ящик стола, туда же сунул планшетку.
— После обеда я сообщу господам офицерам приятную новость. Во-первых, они больше не гвардия, а во-вторых служба в столице для них закончилась.
Я встал, прошелся по кабинету и остановился у открытого окна. Ворота оружейной мастерской были распахнуты настежь. Мне был виден верстак с наваленным хламом, железная бочка, походный горн.
— И в-третьих, это их последний обед на твердой земле. Нас ждут два месяца плавания, осенние шторма и чертовская скука на протяжении всего пути.
Я подумал, что повторяю интонацию капитана из разведки, и меня передернуло.
Бад выбил трубку в пепельницу, надел фуражку и встал.
— Ничего, доплывем. Я тебе еще нужен?
— Нет. Иди. Увидимся на обеде.
Бад вышел, оставив дверь открытой. В кают-компании возился денщик, накрывая на стол. Звякали чашки и тарелки, звенели столовые приборы.
Меня беспокоила семья. День на сборы — это очень мало. За последний год мы обросли вещами, как днище корабля моллюсками. Я представил удивленное лицо жены, разговор с хозяином квартиры, со служанкой. Правильно говорят, что переезд хуже пожара.
Что выберет Эн? Где она захочет остановиться, у моего отца или у своей матери? Наверно у матери. Сыну придется сменить гимназию. Им нужно будет нанять новую прислугу. Столько проблем и я не смогу ничем помочь. Я буду далеко и даже не знаю, смогу ли опять их увидеть. В груди стало тесно. Проклятая духота. Я закрыл дверь в кабинет, чтобы не слышать, как денщик бормочет под нос и в слух считает количество тарелок, которые надо поставить на стол.