— Мне Вас не жалко, Муки.
Он вскинул на меня испуганный взгляд и встал.
— Сидите, сидите. Повторяю, еще раз. Мне Вас не жалко. Вы пришли ко мне поплакаться в китель или получить конкретный совет?
Он вздрогнул.
— Совет я могу дать. Вы офицер, Муки. Моряки обязаны Вас слушаться по уставу. Если они этого не делают, значит они должны быть наказаны. Они Вам грубят? Отказываются выполнять приказы?
— Никак нет, — Он вскинул подбородок, — они выполняют приказы, но смеются за моей спиной.
— Вы знаете, кто это делает, фамилии?
— Никак нет, — Муки замялся и тихо сказал, — мне так кажется. Иногда мне так кажется.
— Вы не гимназистка на танцах, Вы командир взвода. Если у Вас в подразделении есть саботажник, который не выполняет приказы и перечит офицеру, он должен быть наказан. Если над Вами посмеиваются офицеры, сделайте так, чтобы для этого не было причин. Ваши люди не могут выполнить свою задачу во время учебной тревоги? Устраивайте им учения каждый день. Пусть с них сто потов сойдет, но они научатся выполнять Ваши команды.
Ораторскому мастерству я научился у адмирала Крола. Иногда мне казалось, что я говорю его словами. Нельзя жалеть офицеров. Они от этого становятся податливыми и гибнут в первом же бою. Их нужно стукнуть, как можно сильнее, чтобы выбить из головы великосветскую чушь.
— С завтрашнего дня у вашего подразделения подъем на полчаса раньше. Егеря отрабатывают погрузку в шлюпки. Не успеваете за полчаса, остаетесь без завтрака. И так будет каждый день пока не научитесь. Идите во взвод и сейчас же объявите о моем приказе.
— Слушаюсь.
Муки вытянулся струной, отдал честь, развернулся на каблуках и вылетел за дверь.
Первое время я плохо спал. Меня беспокоили плеск волн за кормой, качка и шаги ночного патруля. На корабле все не так. Здесь другие запахи, другие звуки. Ложился я рано, почти сразу после отбоя, и быстро проваливался в сон, но начиная с пяти утра просыпался каждые пол часа. Сол сказал, что это от нервов и предложил мне снотворный порошок. Я отказался.
На следующее утро я стоял на корме с полной боевой выкладкой. Во время учебной тревоги не ставят направляющих. У каждого отделения есть раз и навсегда закрепленная за ним шлюпка. Во время десантной операции каждый моряк знает куда ему бежать. Егеря были приписаны к шестой, седьмой и восьмой шлюпкам. Но на то и существуют учебные тревоги, чтобы менять правила. Когда из люка появились первые моряки, я занял место справа по ходу движения и стал направлять отделения.
— Первое отделение! Вторая шлюпка по правому борту.
Вылезая на палубу, егеря сначала пугались, увидев меня, но услышав команду, бежали со всех ног выполнять приказание.