Партия закончилась, играли по мелочи, но проигрывать никто не любит. Бад, вставая с места, косил на меня хитрым глазом и притворно ворчал.
— Шулеры и проходимцы. Никогда не играйте с ними господин супер-лейтенант, обдерут, как лангуста.
Доктора я нашел в каюте. Он читал книгу по медицине, еще несколько фолиантов лежали на столике.
При моем появлении Сол встал.
— Я так и знал, что Вы зайдете.
Я стоял в дверях и смотрел на доктора.
— Вы нагрубили мне при подчиненных.
Сол смутился.
— Извините, господин супер-лейтенант-моринер. Я не хотел.
— У Вас, что-нибудь случилось? — спросил я.
— Нет. Все хорошо.
— Может быть какой-нибудь неприятный разговор?
Доктор отвел глаза.
— Я плохо себя чувствую, наверно простудился. Сплю с открытым иллюминатором, а здесь ужасные сквозняки.
На мгновение мне показалось, что Сол, что-то хочет сказать, он даже открыл было рот, но так и не собрался с духом.
— Извините.
— Ладно. Отдыхайте.
Я вернулся к себе в каюту и сел в кресло. За иллюминатором, на сколько хватало глаз, простирался серый, перечеркнутый черточками дождя, океан. Мне было не уютно. Никогда мой поход не длился так долго. Военная операция проходит в течение нескольких суток. Десант грузят на судно, потом короткий переход и высадка. Морские офицеры привыкли к дальним переходам, вся их жизнь проходит в океане, но мы совсем другое дело. Я привык к твердой земле, мне на ней удобно. Уверен, что большинство офицеров и рядовых из моей морины думает так же, как я.
Обед прошел спокойно. Почти все флотские офицеры были заняты погрузкой, капитан попросил подать обед в каюту, поэтому за столом оказались десантники, морской лейтенант артиллерист и корабельный врач.
На первое подавали суп из акульих плавников, на второе жаренный минтай.
Говорили в основном о жизни на островах, сравнивали съемные квартиры и цены на продукты. Лейтенант Гат рассказывал о жизни на острове Тоф, где почти все взрослое население работает на артиллерийском заводе или на верфях. Лейтенант интересно описывал нравы, царящие в семьях инженеров и рабочих старшин, но я почти не слушал, погруженный в свои мысли. Я думал о семье, о том, что нам предстоит через полтора месяца. Неизвестность страшит больше всего. В детстве я старался жить сегодняшним днем. Понимая, что завтра в гимназии мне достанется за невыученный урок, я утешал себя тем, что до неминуемой экзекуции остается еще много времени. Сначала будет обед, потом свободное время, которое я займу любимой игрой в оловянных солдатиков, потом будет ужин, после которого все соберутся в гостиной и мама почитает вслух, потом целая ночь, завтрак и только после всего этого, злобный взгляд мистера Уса, и возможно, порка или великое стояние в углу. В детстве, все сложные дела я всегда откладывал на потом. С возрастом я понял, что самое неприятное следует делать в первую очередь. Попав на военную службу, я словно опять вернулся в детство, стал жить сегодняшним днем, кушать свой суп из акульих плавников и радоваться тому, что впереди есть еще немного времени, прежде чем тебя засунут в очередную мясорубку.