— Я могу найти вазу, — прошептала Саммер.
Такаши сразу же ослабил хватку и опустил руку.
— Так сделайте это.
— Я могу сначала одеться?
Он позволил взгляду пройтись по её телу с головы до пят.
— Если хотите.
Конечно, Такаши не собирался оставлять Саммер одну. Как и не думал отводить от неё глаз. Саммер натянула джинсы, закусив губу, — лишь бы не вскрикнуть, когда мягкая ткань прошлась по ожогам. Резким движением надела футболку. Та была слишком лёгкой; лучше было бы взять что-нибудь потеплее. Но один взгляд на его непреклонное лицо, и вопрос отпал сам собой.
Такаши загораживал дверь в спальню. Странно, он такой стройный… а занимает столько места.
— Мне нужны туфли, — заметила Саммер.
— Кроссовки. Может, придётся побегать. И наденьте свитер — на улице холодно.
Подумать только! Саммер до сих пор чувствовала его руку на горле. В какой-то момент она подумала, что Такаши может легко задушить её. И сделает это, если она вздумает сопротивляться. А теперь он беспокоится, как бы она не замёрзла!
Такаши отодвинулся, и Саммер, кивнув, направилась к шкафу. Хоть следов обыска не было заметно, она знала, что он и там искал. Саммер взяла старые кроссовки и мешковатый свитер. От тщеславия, которое и так никогда не входило в перечень её недостатков, теперь не осталось и следа. Такаши уже видел её практически голой и остался равнодушным. Не то чтобы она хотела произвести на него впечатление — это последнее, что ей сейчас было нужно! — но так грустно чувствовать свою неуклюжесть и заурядность, столкнувшись с подобной красотой.
А Такаши был красив. У неё не было времени задуматься об этом — она спасала свою жизнь. Но со своими шелковистыми прямыми чёрными волосами, тёмными непроницаемыми глазами, сочным ртом он был почти столь же великолепен, как и предмет его отчаянных поисков.
Но в его красоте было что-то тревожащее. Саммер провела среди голливудских красавчиков большую часть жизни и знала, что хорошие внешние данные обычно служили лишь своего рода валютой. Скотт был одним из самых привлекательных мужчин, которых она когда-либо встречала, и, будучи ценительницей прекрасного, она потому и выбрала его в качестве партнера — чтобы переспать и побороть страхи.
Такой план, конечно, не мог привести к чему-то хорошему. Она использовала Скотта, одновременно надеясь, что влюбится, но в конце концов поняла, что разрешённый «взрослый» секс сильно переоценивают, и неважно, насколько нежен партнёр. Можно спокойно прожить и без постельных утех!
Так почему же сейчас она смотрела на необычное, прекрасное лицо Такаши О’Брайена и неожиданно чувствовала себя потерянной? Но, в конце концов, всё это неважно: когда он получит вазу, то — если повезёт — оставит её в покое. И наверняка будет счастлив, что избавился от неё. А она позабудет все неразумные желания, которые, по её собственному мнению, была не способна чувствовать.