говорить о детях, когда здесь по всему клубу были такие крошки, как эта?
Я задрал ее футболку и взял в руки ее сиськи, которыми я любовался во время обеда.
У нее были сиськи больше моих ладоней. Я любил сиськи любого размера, но с большими
было веселее играть.
Она приподняла колени и еще шире раскрылась для меня, отклоняясь назад чтобы у
меня был полный доступ к ее сиськам. Она не была новичков в туалетном сексе. Думаю, было хорошо, что я использовал презерватив.
Вот так, детка, сожми мой член, - пробормотал я перед тем, как втянуть ее
сосок в рот и сильно всосать его. Я собирался нанести ей еще один визит. Она знала как
работать этой киской.
Я . . . о Боже . . . я сейчас кончу, - задыхаясь сказала она и ее сиськи
затряслись. Не смотря, что она смотрелась невероятно горячо, я знал, вместе с оргазмом
раздастся крик.
Я схватил ее голову и прижал ее рот к своей груди, жестко трахая ее, пока
сдавленный крик не последовал за ее задрожавшим телом. Когда ее оргазм сжал меня, я
последовал за ней.
Кульминация моего дня.
А я даже не помнил ее имени.
Нан
Была уже середина дня, когда я наконец то открыла глаза.
Темные шторы творили чудеса. Ощущалось словно снаружи по прежнему темно. Я
перевернулась проверить свой телефон и увидела, что у меня один пропущенный звонок
от Мэйора и текстовое сообщение.
Если ты злишься, я могу все исправить. Я был занят. Позвони мне.
Я бросила телефон рядом с собой на кровати и вздохнула. Это то, что он всегда
делал. Он думал, что если он будет милым и веселым исправит тот факт, что иногда он
игнорировал меня по несколько дней. После того, как я прошлой ночью несколько часов
танцевала с Гэнноном Росом, я была не уверена, что Мэйора хоть когда нибудь будет
достаточно для меня. Я почувствовала что такое настоящий мужчина и мне это очень
сильно понравилось.
То горячее, то холодное отношение Мэйора утомило. Гэннон был теплым и большим,
и пах как секс. Хотя между нами ничего не было. Он танцевал со мной и купил мне парочку
коктелей, а затем мы сидели в уголке и разговаривали всю оставшуюся ночь перед тем, как
он спросил мой номер телефона и ушел. Он даже не попытался пойти со мной в мой номер
или уговорить меня пойти в его.
Я почти оскорбилась, пока не заставила себя подумать о ночи, которую мы провели
вместе. Он все время вел себя, как джентельмен. Он мало говорил, но казалось ему
нравилось слушать меня. Мэйор считал, что развлекать меня и разговаривать со мной это
работа. У меня редко создавалось впечатление, что мы оба получали удовольствие от
общения.
Мой телефон снова завибрировал и я потянулась за ним, уже закатывая глаза и