— Вы покидаете нас, добрый покровитель? — грустно спросила она и поспешно оговорилась. — Нет-нет, я не ропщу и не осуждаю. Я и так подвергла вас слишком большой угрозе. Благодарю вас, Данила Ларионович, за все. У нас с Митюшей есть карета, есть кучер. Доберемся до Москвы сами. Бог милостив, Он не оставляет слабых.
Фондорин закусил губу, кажется, обиженный ее словами, но разуверять Павлину не стал. Вместо этого сухо сказал:
— Вы заблуждаетесь, графиня, по всем трем пунктам. У вас не будет ни кареты, ни кучера, ни мальчика. Я забираю их себе.
— Как так? — пролепетала она. — Я не понимаю!
— Карета хорошо известна вашим преследователям, по ней вас легко выследить. Нанятый кучер не понадобится — у вас будет другой возница. А что до Дмитрия, то он поедет со мной.
— Но я по-прежнему не понимаю…
— Да что тут понимать! В вашей карете поеду я. Сяду у окошка, надену ваш плащ, надвину на лицо капор. Казачок сядет на козлы к кучеру, чтобы его все видели. Никому в голову не придет, что вас в карете нет. Вашим преследователям скажут, что вы отправились дальше по Московскому тракту.
— А куда же я? — Павлина захлопала длинными ресницами.
— Сейчас я посажу вас в извозчичьи санки и отправлю к своему доброму знакомцу, о котором уже поминал. Вот письмо, в котором я прошу его отправить вас окольной дорогой в Москву в сопровождении верного слуги. Модест исполнит все в точности, он верный человек и мой брат.
— Родной брат?
Графиня всё не могла опомниться.
— Духовный брат, а это больше, чем родной.
— Но… но гнев этих злых людей обратится на вас, когда они обнаружат подмену!
— Пускай это вас не беспокоит.
— Как это «не беспокоит»?! — перешла она от растерянности к сердитости. — Неужто вы, Данила Ларионович, так про меня полагаете, что я способна бросить своего малыша на растерзание Пикину? Да и ваша судьба мне небезразлична. Нет-нет, ваш план решительно нехорош! Лучше оставим карету здесь и воспользуемся великодушной помощью вашего друга. Поедем окольной дорогой вместе!
Павлина порывисто вскочила, бросилась к Фондорину, умоляюще воздев руки. Ее глаза заблестели от слез.
Сидевшие в зале наблюдали за этой сценой с любопытством. Митя подумал: эк мы их нынче развлекаем, чистая пантомима.
— Ну пожалуйста! — прошептала графиня и вдруг пала на колени.
Данила осторожно погладил ее по волосам.
— Милая Павлина Аникитишна, нужно повести погоню по ложному следу. И не тревожьтесь за нас. Мы с Дмитрием никому не интересны. Догонят нас, увидят, что обмишурились, да и отпустят. На что им старик с младенцем? А вот если вы с мальчиком поедете в своем дормезе, вас непременно догонят и похитят. Какая участь тогда ожидает и вас, и бедного малютку?