Как только Олег оделся и взял в руки школьную сумку и сапоги, он очутился на своей лестничной площадке. Отперев дверь, юноша зашел в прихожую.
— Что-то сдохло в лесу, — сказала увидевшая его мать. — Почему так рано? Неужели поссорился с Леной?
— Это невозможно в принципе, — ответил он, заходя в гостиную. — А почему ты не на посту?
— На каком посту? — не поняла она.
— Не сидишь за телевизором, — пояснил сын. — Нет электричества, или он сломался?
— Надоело мне, Олежек, его смотреть, — вздохнув, ответила мать. — От таких новостей можно сдохнуть. И каждый день добавляется какая-нибудь гадость. Сегодня сказали, сколько будет беженцев, и объяснили, как их будут устраивать.
— И сколько? — спросил Олег. — Я этого еще не слышал.
— Приедут двенадцать миллионов французов и около пятнадцати — немцев. Остальных пострадавших будут устраивать в их странах. Сказали, что с нами за помощь расплатятся заводами, строительным оборудованием и машинами. Наверное, от всего этого будет польза, но многим сейчас не позавидуешь. Из-за этих беженцев и наших северян будут уплотнять треть живущих в городах семей! С северянами все-таки легче, мы вон с нашими живем почти как с родственниками, а как жить с теми, кто даже не знает языка? И ведь это общежитие не на одну зиму, а на несколько лет, да и то только в том случае, если не начнется война. А если будем воевать, какое может быть строительство? У Нины Ивановны трехкомнатная квартира, поэтому к ней наверняка кого-нибудь подселят. Бедная женщина так переживает, а ведь у нее больное сердце!
— Скажи ей, чтобы меньше переживала в тех случаях, когда все равно ничего нельзя сделать, — посоветовал юноша. — Мне это тоже часто говорят.
— Хороший совет, но не для таких людей, — сказала мать о соседке. — Мои родители еще застали коммуналку, а потом долго жили на чужих квартирах, пока не получили свою. Им все это было бы легче пережить, а мы слишком привыкли к хорошей жизни. Мало кто это ценил, все больше ругались из-за тесных квартир и малых зарплат. Люди могут безропотно жить в тяжелых условиях, если в них живут все. Вот когда узнают, что у соседа всего больше…
— А сейчас эти соседи припрутся к нам, — устраиваясь на тахте, сказал Олег. — Мы для них были опасными дикарями, и сейчас не будет ни любви, ни даже благодарности. Какая любовь, если приходится годами жить с кем-то рядом в таких условиях! Да и вообще добро помнят очень недолго. Ладно, мы уже приютили северян, поэтому больше никого подселить не должны. Было в новостях еще что-нибудь?
— Я после этого сообщения выключила телевизор, — ответила мать. — Включишь, когда придет отец. Отдыхай, а я пойду к себе почитаю.