– Алекс, Билл, – окликнул он сержанта Грея и рядового Брукса, оставшихся с ранеными для обеспечения их безопасности.
– Чего тебе, Стив? – Грей приподнялся из-за небольшой песчаной насыпи, служившей ему укрытием.
– Машина, слышишь? – Робертсон повернулся левым ухом в сторону, откуда, как ему показалось, доносился звук мотора.
– Ветер, – не слишком уверенно предположил сержант.
– Не похоже, – возразил Стив, продолжая прислушиваться.
– К бою, – больше не рассуждая, приказал Грей. – Открывать огонь по первой команде. Стив, тыл обеспечить в состоянии? Рана не беспокоит?
– Беспокоит, – огрызнулся Робертсон, – но с тыла прикрою.
– Да заткните кто-нибудь этого Маркони, – взмолился Грей, чувствуя, как тело начинает сотрясать от волны подступающего страха. – Сколько же можно? – он задал вопрос, на который, и Грей это знал, никто не даст ответа. А из-за пылевой завесы в тот же миг показались очертания легковой машины. Над ее крышей развевалось белое полотнище парламентера, но палец сам собой потянул спусковой крючок. Треснули выстрелы, в лобовом стекле «Тойоты» появились мелкие дырочки. Машина вильнула в сторону, со стороны левой дверцы высунулся ствол автомата и застрочил в Алекса. Но прежде чем пули его достигли, он успел нажать спуск подствольного гранатомета. Выстрел оказался точен. Грей уже долю миллисекунды был как мертв, когда выпущенная им граната ударилась о грудь Афрасиаба и вспухла красно-черным разрывом. Салон «Тойоты» вмиг окутался дымом. Стив и Билл продолжали стрелять. Крюгер лихорадочно озирался по сторонам в поисках своего оружия, сержант Маркони, не замечая происходящего, продолжал стонать, полностью отдавшись своей боли. Прилетевшую пулю он не заметил, только мотнул головой, брызнув вокруг себя кровавыми ошметками черепной кости да серо-бурой «грязью» мертвого мозга. В пределах видимости показались еще два автомобиля. Из кузова одного из них заработал крупнокалиберный пулемет. Крюгера отбросило на спину. Робертсон выстрелил и, укрывшись за небольшой песчаной дюной, принялся менять опустевший магазин. Пуля двенадцать и семь десятых миллиметра, выпущенная из пулемета ДШК (Дегтярева – Шпагина крупнокалиберный), пройдя слой песка, потеряв большую часть кинетической энергии, ударила в правую подмышку Стива, тем не менее оставшейся энергии хватило, чтобы проломить кость, разорвать легкие и пронзить сердце. Наваливаясь всем весом на раненую руку, Робертсон уже не чувствовал никакой боли.
– Я сдаюсь, я сдаюсь. – Билл отбросил в сторону винтовку и, подняв руки над головой, начал вставать на колени, но смерть не пощадила и его. С пробитой грудью он повалился вперед, захлебываясь кровью, наполняющей его пробитые легкие.