— Откуда? — только и спросил Виктор. Я не узнала его голоса. От привычных, спокойных интонаций, уверенного в себе тона, не осталось и следа. Только скрежет и боль, злость и отчаяние.
Потемневший взгляд впился в мое лицо.
— Я спрашиваю, откуда вы взяли этот портрет? — мне кажется, или повеяло холодом?
— На чердаке! — ответила честно и сразу же перешла в наступление, понимая, что Виктор сейчас начнет ругать меня, а самая лучшая защита, как всем известно — это нападение!
— Вы лучше объясните мне, чей это портрет, Ваше Величество! — и даже сделала шаг к королю. — Вы же понимаете, что я не могла не заметить определенного сходства. В совпадения я не верю ни на грамм. Так что же? Вы мне скажете, кто изображен на этом портрете? — и демонстративно встала так, чтобы лицо незнакомки с полотна оказалось за моей спиной. Теперь мы обе взирали на Его Величество. Я с вопросом, дама — с мягкой полуулыбкой.
Король перевел взгляд с моего лица на портретный. Сходство было невообразимым, и он не мог этого не признать.
— Только не говорите, что не знаете даму с портрета! — сказала я. — Ее портрет стоял в одном ряду с королевскими.
— Только в отдельном чехле, не так ли? — на смену недовольству на лице Виктора появилась усталость. Старая, глубокая…словно он давно и долго держал ее в себе, не давая выплеснутся, сдерживая, словно боль.
— Я присяду? — спросил он тихо и не дожидаясь моего разрешения, опустился на мягкий диван.
В двери постучали, и я не успела даже рта открыть, как они открылись и на пороге появилась Маргот. Она бросила недоуменный взгляд на мужчину, что сидел в моей гостиной и лишь, когда поняла, что это мой крестный, перестала жутко хмурить брови. Я жестом велела ей удалиться, а когда за нянюшкой, появившейся так не вовремя, закрылись двери, посмотрела на крестного.
— Я даже не знаю, что думать, — призналась. Рукам не было места, и я сложила их на груди. Многим лучше, чем вот так — свисать плетьми вдоль тела. Сейчас, когда я добилась своего, и король, пусть еще и не вслух, а одними глазами, признал то, что знает о картине, внутри стало пусто. Неприятно пусто. Я предчувствовала, что узнаю то, что мне может совсем не понравится. Но все равно, хотела знать правду.
Портрет продолжал смотреть на нас, взирая со стены и словно вопрошал: «Довольны?»
— Мой отец изменил матери и родилась я? — выпалила самую первую версию, которая пришла в голову.
Его Величество посмотрел на меня, чуть прищурив взгляд.
— Как иначе объяснить наше невероятное сходство! — не унималась я. — Портрет не такой старый, чтобы это могла быть моя бабушка или тетя… — я вздохнула. Какая тетя. Что я несу!