Я сдержалась.
— Я знаю, что ничего уже изменить нельзя, — произнесла тихо, — но скажите мне, Тони, почему вы уступили отцу и дали согласие на этот нелепый брак? Вы же не любите Одри?
— Не люблю! — согласился он.
— Тогда я ничего не понимаю! — я отняла руку, вырвав из его сладкого плена. Уронила вдоль тела, еще хранящую тепло от прикосновения мужских пальцев.
— Я не мог отказать королю! — спустя минуту молчания, сказал Болтон.
— А вы хотя бы попытались возразить? — проговорила сдержанно, хотя внутри все бурлило от гнева.
— Я пытался, но вы должны понять меня, Мей! — он впился в мое лицо взглядом, и я невольно уронила взор на его губы. Такие красивые, которые так сильно нравились мне.
— Мой отец служит при дворе. Он — Первый Министр и мой отказ мог плохо сказаться на его карьере. Вы же знаете Его Величество так, как никто другой. Он ваш крестный и не для кого не тайна, что характер короля Виктора, словно порох. Передавая свою просьбу через моего отца, Его Величество дал нам прекрасно понять, что мы оба, и я и отец, получим отказ от двора и потеряем место. Это опала, это позор!
Я опустила взгляд. Гнев слышал слова Энтони, но успокаиваться и не собирался. Только еще больше нарастал, грозясь перерасти в нечто ужасное. Я пыталась понять доводы Болтона и не понимала их. Мне казалось, что таким образом он предал нашу любовь. Что он должен был бороться за нее.
— И вы променяли меня на должность при дворе? — спросила я и снова посмотрела на лицо любимого.
— Отец столько лет готовил меня, чтобы после я смог заменить его на посту Первого Министра! — отчаянно проговорил мужчина. — Я не мог подвести его!
— А как же я? — вырвалось зло. — Вы не подумали о том, что будет со мной, с моими чувствами? Его Величество любит меня, и я полагаю, со временем простил бы нам нашу дерзость, откажись вы женится на Одри и выбери не карьеру, а чувства! Может быть, он так просто проверял вас, — я усмехнулась, — хотя, вижу, подобное даже не приходило вам в голову!
— Приказ короля был слишком конкретным, чтобы кто-то мог его оспорить, — он снова потянулся к моей руке. Я отдернула ее и спрятала за спиной, словно маленькая обиженная девочка, которой в сущности, и была.
— Я разочарована! — попыталась взглядом выразить то, что было на сердце, но получилось плохо. Я понимала, что мои глаза сейчас метают молнии, но уж никак не показывают боль, которую я испытываю.
— Вы подумали о том, как будете жить с нелюбимой женщиной? — спросила дерзко. — Или полагаете, что сможете полюбить ее?
— Вы говорите о своей сестре, словно она вам посторонний человек! — заметил Энтони и меня еще больше взбесило то, что он попытался защитить сестру.