— Я сам еще хорошо не знаю. Наверное, вы бы могли мне посоветовать. Был ли за все эти годы хотя бы один случай, чтобы здесь умер человек, который родился в Седловице?
— Не припоминаю, — задумчиво потирая подбородок, ответил священник. — Мне это как-то и в голову не приходило. Но, если хотите, зайдите ко мне, лучше всего к вечеру. Не потребуется много труда, чтобы найти эти сведения. Если, конечно, речь идет о верующих, — добавил он. — Вы извините, но из ваших вопросов я так и не понял, кого вы, собственно, ищете?
— Кого-либо из тех, кто жил здесь перед войной, вернулся сюда после освобождения и живет до сих пор.
— Понимаю. Приложу все силы, чтобы вам помочь, пан Сынек.
— Если позволите, ваше преподобие, меня интересует еще один вопрос. Не проживает ли в округе семья Клехтовых?
— Нет, такая фамилия мне не встречалась. Это как-то связано с тем человеком, которого вы ищете?
— В известной степени, да. Утверждают, что Клех-товы якобы жили здесь до войны и после ее окончания возвратились сюда.
Священник задумчиво покачал головой:
— Знаете, уже сама фамилия звучит странно. Я сам родом с Драганской возвышенности, там оно звучит вообще оскорбительно. Клехтой в народе называют клеветника, человека задиристого, точнее говоря, человека со злым языком. Не могло это быть прозвищем?
— Это вполне возможно. Вы не слышали, здесь никого так не называют?
— Не припоминаю, — ответил священник. — Когда придете?
— Завтра к вечеру, если вам это удобно.
— Буду вас ждать. С вами бог! — попрощался он.
— До свидания, — почти одновременно ответили молодые люди.
— Довольно милый пожилой мужчина, — сказала Власта, когда они двинулись снова. — Только не пойму, почему ты водил за нос деда Хохолача. И тем более не пойму: откуда ты взял этого Клехту?
Ярда напомнил, что любопытные стареют быстрее и что для нее это было бы крайне нежелательно.
Капитан Маришка был далеко не в восторге от доклада Ярды:
— Я вам говорил, чтобы вы не предпринимали ничего сами. Критинарж — надежный человек, что неоднократно доказал. Несомненно, он вам хочет помочь, но вводить в это дело еще одного человека не имеет смысла, а поэтому оставим его в покое. Говорите с ним только о Клехте, поскольку он сам затеял этот разговор. Хохолач — любознательный и разговорчивый старичок. В прошлом году вы с ним поделились своими заботами, поэтому он вас и расспрашивает. Однако исключить его из круга подозреваемых нельзя, даже если мы и не можем представить себе активного агента такого возраста. Не следовало убеждать его, что поиски вас уже не интересуют. Священнику вы сказали нечто другое. Они оба местные жители и легко могут обменяться информацией. Одного я понять не могу: почему священнику вы выложили почти все, что знаете, при первой же встрече?