Дочь ярла Ингольфа, уже протягивающая жениху обручальное кольцо – на острие меча, как полагалось, – замерла. Голубые глаза невесты натолкнулись на одинокую всадницу у телег. Пушистые ресницы дрогнули, на губах мелькнула мимолетная улыбка победительницы – вне всякого сомнения, соперницы друг друга знали. Ивар тоскливо чертыхнулся. Глухо лязгнули друг о друга скрестившиеся клинки, и звонкий голос дочери ярла взлетел над рощей:
– Мой нареченный супруг! Я вручаю тебе свою судьбу и меч моего отца в знак его благоволения тебе и твоему роду. Да будет наш брак крепок, как эта сталь, и так же угоден Одину!..
Эйнар молчал.
Стоящий в первом ряду гостей конунг сдвинул кустистые брови и прошипел что-то сквозь зубы. По толпе вокруг храма пробежал недоуменный шепоток. Кругленькая Тира, обряженная в лучшее платье, поверх которого был наброшен привычный черный передник, осуждающе покачала головой. В ее взгляде, брошенном на Длиннобородого, сквозило откровенное неодобрение. Бесстрастное лицо ярла Ингольфа ничего не выражало, но напрягшиеся плечи и стиснутый в пальцах ритуальный нож явно не сулили ничего хорошего… Лорд и леди Мак-Лайон тревожно переглянулись.
А над притихшим холмом вдруг разнесся раскатистый бас Гуннара:
– Гордись, Рыжий! От красоты твоей дочери у сыновей конунга языки отнимаются! А уж клинок-то какой знатный – у меня самого руки затряслись… Не им ли ты о прошлом годе данов земель да жизни лишал?
Эйнар, вздрогнув, поднял голову. Встретился глазами с отцом, дернул щекой и, помедлив, все-таки принял из рук своей невесты наследный меч Рыжего.
– Я принимаю твой щедрый дар, Хейдрун, дочь Ингольфа, – деревянным голосом произнес жених. – И в ответ кладу к твоим ногам меч моего отца. Храни его, как верность мне, и передай старшему сыну, когда придет время. И да будет наш брак крепок, как эта сталь, и так же угоден Одину…
Последнюю фразу Эйнар выдавил из себя по слову, через силу, но все-таки выдавил. «Слава тебе, господи, – с облегчением выдохнул Ивар, уважительно косясь на буйного ярла Гуннара, – обошлось!.. А этот бесхитростный вояка не так прост, как кажется. Ведь рискнул же, вылез. И про данов очень к месту ввернул, знал, на что давить».
Морщины на лице Ингольфа Рыжего разгладились. Он передал нож жрецу и торжественно поднял руки:
– Великий Один сейчас здесь! И он услышал, что вы объявили о своем союзе!..
Колотушка вновь ударила в бубен. Гости и прочие любопытствующие радостно загомонили. Счастливая новобрачная прильнула к груди своего теперь уже законного мужа и спрятала сияющее личико в складках его плаща. Эйнар остался ко всему этому безучастен.