– Да.
На сэконунга было жалко смотреть. По цвету щек он уже сравнялся со своей нареченной, а в глазах стояло такое отчаяние, будто у него на руках умирала не Хейдрун, а покинутая возлюбленная. Нэрис поспешно уткнулась в свои склянки. Так… Где-то тут было масло борнейского лавра. По своему воздействию оно даже превосходит обычные нюхательные соли. В случае с Хейдрун, конечно, одних только эфирных паров будет мало, но если совместить… Леди выпрямилась, держа в руке пузырек:
– Рискнем. Но я повторяю, Ивар, – даже если она вдруг очнется, говорить все равно вряд ли сможет! Эйнар, вынь пробку и поднеси склянку ей к носу. А я руками попробую.
Леди Мак-Лайон склонилась над столом и размяла пальцы. Потом прижала их к незримым точкам над верхней и нижней губой Хейдрун и принялась ритмично надавливать. Раз, другой, третий… Сын конунга, послушно держа склянку с эфирным маслом у ноздрей девушки, обреченно сказал:
– Бесполезно все. Оставь ты ее в покое, лорд! Дай умереть спокойно.
– Не ной, – отрезал Ивар, не сводя цепкого взгляда с лица Хейдрун. – Умереть она всегда успеет! Нэрис, милая, постарайся, прошу тебя. У нас нет ни единой зацепки, а ярл Ингольф, сдается мне, виноватых долго искать не будет. Жертва знала своего убийцу в лицо. И мне нужно имя!
– Если только она очнется, – вздохнула леди, послушно продолжая свои манипуляции. – И сможет нам его назвать. Ах, господи, кожа едва теплая! Да не поздно ли уже?
Она нагнулась к лицу умирающей. Дыхания не слышно, нос заострился, и кожа совсем восковая… Нэрис устало опустила руки:
– Бессмысленно, Ивар. Кажется, ты опоздал.
Королевский советник нахмурился. И, метнувшись к сундуку и обратно, сунул жене маленькое зеркальце:
– Проверь!
Женщины переглянулись. В их глазах одновременно промелькнула жалость к упрямому шотландцу, который не желал признавать очевидного. Эйнар, сжав в ладони холодный кулачок своей невесты, опустил голову. Похоже, на что-то надеялся в этой комнате один лорд Мак-Лайон… Тем не менее зеркало Нэрис взяла.
– Ничего, – спустя несколько мгновений сказала она, бросив взгляд на гладкую поверхность. – Даже самую малость не запотело. Прости, дорогой. Соболезную, Эйна… ай!
Тело «покойной» вздрогнуло и выгнулось дугой, глаза широко распахнулись. Зеркало выпало из рук леди Мак-Лайон и укатилось в угол. Старшая невестка конунга, ахнув, рванулась к столу:
– Хейдрун?!
– Разойтись! – гаркнул Ивар, вклиниваясь между женщинами. Острый взгляд серых глаз впился в подергивающееся лицо дочери ярла. – Хейдрун, ты меня слышишь?
Та шевельнула рыжей головкой и закашлялась. На ее бледных губах снова выступила кровь. Нэрис напряглась: