Только вот на всех этого не хватит. Когда птицу ощиплют, она превратится в кучку костей и горстку мяса. Том утер слезы тыльной стороной ладони, уложил добычу в мешок, висевший у него на плече, и пошел дальше в ожидании следующего предательского шороха.
— Ты молодец, — сказала ему Хана этим вечером, после того как от трех пойманных им птиц не осталось ничего, кроме тоненьких белых косточек, обглоданных зубами и отполированных языками до блеска.
— Убивать легко, — произнес Том, и по его спине пробежала холодная дрожь. Никто не обращал на них внимания, все смаковали оставшийся на языках вкус мяса. К счастью, Хана сама общипала добычу, словно она никогда ничем другим не занималась. Малыши помогали ей, радостно вырывая мелкие перья. Орла даже всунула себе в волосы самое длинное гладкое перо, но оно вскоре помялось — жалкий трофей, отливающий оранжевым в последних отблесках костра.
— Представь себе, что ты птица. Одна из этих, — проговорил Том, обращаясь к Хане. — Ты выжила среди волков и ястребов, и для чего? Чтобы попасть в мои руки? И в наши животы? По-твоему, в этом есть смысл? Хоть какой-то смысл? Она могла бы жить. Могла бы радоваться завтрашнему дню, летать, щебетать… Это были певчие птицы, ты знаешь об этом? Они издают примерно такой звук, — и он попробовал сымитировать пение птицы. Остальные обернулись, зачарованные, но потом снова впали в ленивое состояние сытости и довольства.
— Не знаю, — ответила Хана. — Может, они и должны были попасть к тебе в руки. И к нам в животы. Чтобы мы выжили. Может, они для того и появились на свет, с самого начала. Это правильно. Так и должно было быть. И ты молодец. — После не долгого молчания она продолжила: — Завтра пойдем на охоту вместе. Вдвоем мы наловим вдвое больше.
Но Том покачал головой.
— Мы будем есть мясо лишь тогда, когда без него совсем никак. Не каждый день. Не такая уж большая радость есть то, у чего когда-то были глаза. И ты не можешь пойти на охоту вместе со мной — ты должна оставаться с ними. Я могу взять с собой Дуду. Глор тоже ничего, он сильный… правда, слишком большой, и терпения у него никакого, будет шуметь. — Том поднял взгляд от огня и посмотрел Хане в глаза. — Мне не нравится убивать. Но я спокоен. В лесу есть и другие звери, на которых мы можем охотиться. В лесу полно зверей. Знаешь, Хана, я думаю, мы справимся. В первый раз я в этом уверен.
Его отвлекло низкое назойливое жужжание какого-то насекомого. Странно — обычно насекомые жужжат на свету, а при наступлении сумерек умолкают. Оглядевшись, Том успел заметить блик от костра на чем-то маленьком, блестящем. Потом все исчезло.