— Без картинок, — заметил Том, устроившись рядом.
— Что ж поделаешь, — Джонас пожал плечами.
А можно взглянуть на твою?
— Она очень старая, — нехотя ответил Том, но все же махнул рукой Гранаху, и тот подбежал вприпрыжку, с мешком на плече.
— Старинные вещи — самые драгоценные, — заметил Джонас. — Многое из нашей прежней жизни исчезло безвозвратно, поэтому оставшееся так дорого нам.
Он открыл книгу — очень бережно, это понравилось Тому, — осторожно сдул со страницы засохшую травинку, провел пальцами по плотной бумаге. «Это не просто редкость, это чудо! Кажется, мы с этой книгой ровесники, — подумал Джонас. Из своего детства он еще помнил такие же сложные изящные иллюстрации, на смену которым потом пришла совсем другая новомодная графика. Эта книга была уникальна. — Спасибо, есть хоть что-то, что можно полюбить, — подумал Джонас, сам не зная, кого он благодарит. — Надоело все одинаковое».
Он задумчиво рассматривал картинки, которые так долго поддерживали беглецов, давали пищу их фантазии. Потом поднял глаза и огляделся. Девочки сидели неподалеку и о чем-то переговаривались, бросая на него любопытные взгляды. Хана, как часовой, стояла на краю поляны, присматривала за всеми. Глор нарвал для Собака пучок листьев и, не говоря ни слова, протянул его Рубену, тот сунул листья зверю и удивленно наблюдал за тем, как Собак радостно перемалывает их своими акульими зубами. Дуду и Гранах дурачились, строили друг другу рожи. Джонас погладил по щеке лежавшую рядом маленькую Лу, которая, кажется, спала. У нее был жар. Том отдал бы что угодно, лишь бы ее серые глаза снова распахнулись. Он повернулся к Джонасу и спросил:
— Почему ты ведешь нас обратно? Ты ведь пришел не за ней, а за нами.
— Да, — кивнул Джонас. — Это мое задание, моя миссия. Я знал, что вы сбежали. Меня попросили привести вас обратно на Базу.
— Это ты оставил нам рюкзак, полный всяких вещей, да?
Джонас опять кивнул.
— А золотое насекомое?
— Это такой прибор, довольно эффективный. Он запрограммирован на выявление источников тепла и передачу оперативной системе информации об их местонахождении, — заметив растерянный взгляд Тома, Джонас умолк. — Прости, я выражаюсь слишком сложно. Этот прибор следовал за вами. И с его помощью я мог вас видеть.
— Нас накажут? — во взгляде Тома не было страха, лишь любопытство и желание понять. И ожидание.
— Не думаю. Вы слишком драгоценны.
— Но мы же не старые!
Джонас улыбнулся.
— Именно потому, что вы не старые. Потому что вы — новые.
Он помедлил, не зная, что сказать, чтобы совсем не запутать Тома и не навредить в будущем. Но лгать он не хотел. Как жаль, что у него не получилось помочь детям уйти. Он чувствовал, что сделал недостаточно; он просто наблюдал за ними, смотрел, как в театре. Представление закончилось трагедией — мальчик погиб, девочка тяжело больна. Тому сейчас нелегко, поэтому не стоит сеять в его душе зерна новых сомнений — у него их и так хватает. Все это время он один решал, куда идти, куда сворачивать, направо или налево, и все верили, что они вырвутся на свободу и справятся со всеми препятствиями. Джонас порывисто обнял мальчика за плечи; Том сначала отпрянул, но потом расслабился.