Добравшись до двери, он навалился на нее всем своим весом, а потом сразу захлопнул за собой и подпер ее спиной уже с другой стороны.
Теперь снова можно было перевести дух. Если ему повезло, то он успел спрятаться до того, как чудовище заметило, куда он побежал. Может быть, через дверь оно даже не сможет почувствовать его запах?
Подобный оптимизм давно стоило оставить в стороне. Конрад понял это, когда услышал за дверью хриплое дыхание. Чудовище поскреблось в дверь и попыталось толкнуть ее со своей стороны. Он навалился на дверь еще сильнее.
Чудовище недовольно вскрикнуло. Этот пронзительный звук напоминал ему крик чаек. За ним последовал другой звук, гораздо менее ожидаемый и почему-то пугающий до дрожи.
Это был звук задвигаемого засова. Конрад непонимающе уставился на дверь. Его что, заперли?
На самом деле никакую дверь он видеть не мог, поскольку оказался в кромешной темноте, как только сам ее захлопнул, но он же знал, что она там. Он даже знал, где ручка, и сейчас потянул ее на себя, невзирая на опасность, которая притаилась по другую ее сторону.
Дверь не поддалась. Его действительно заперли.
Паника поднялась в нем высокой волной, затопляя рассудок. Он принялся дергать ручку, стучать в дверь и кричать, требуя, чтобы его выпустили, но его никто не слышал. Чудовище как будто исчезло.
Осознав тщетность своих усилий, Конрад принялся шарить по карманам в поисках спичек. Раз этот выход для него закрыт, стоило поискать другой. Однако как только он зажег спичку, его накрыл новый приступ паники и безысходности: он оказался в каменном мешке размером не больше квадратного метра.
Спичка погасла, а сам Конрад сполз по двери на пол и снова заплакал. Теперь это уже точно был конец. Конец долгий и мучительный. Лучше бы он отдал себя тому чудовищу. По крайней мере, это было бы быстро. Он снова зашарил руками по карманам.
В кармане кителя нашелся маленький складной нож. Он мог решить его проблему, но Конраду не хватало решительности убить себя. Все еще продолжая плакать, он придвинулся к стене и принялся водить в темноте лезвием по каменной поверхности, выцарапывая слова. Раз уже ему суждено тут сгинуть, он должен предупредить тех, кто придет после него. Должен рассказать о случившемся.
Однако из-за слабости и страха его мысли путались, слова не шли на ум, поэтому он снова и снова выводил на стене только три слова.
Schließe die Augen. Schließe die Augen. Schließe die Augen…[3]