Договорить ей не дал Петюня, со шкодливой физиономией и большим рулоном бумаги под мышкой ввалившийся в конференц-зал.
- Петя, я нужна срочно?
- Нет, отдыхай дальше. И я отдохну.
- Что случилось? Ты же библиотеку снимаешь…
- Не снимаю. Этот новенький, как его, Женя - он сломал Володе прожектор.
- Это которым костыли на железной дороге? - с недоверием уточнила я.
- Точно, и теперь минимум час можно ничего не делать. А я, чтобы время не терять, хожу и всем хвастаюсь - с этими словами он развернул рулон. - За эту фотографию я подучил первую премию на конкурсе в Дортмунде! И от нашей шабашки? Нет, шарашки, вот, польза есть!
Это был портрет. Вообще-то летом, когда японцы продлили контракт, Петя по их запросу снял всю актерскую группу для какого-то японского ти-ви-гайда, и я даже те фотографии видела. Неплохие, даже хорошие - но обычные. И - цветные. А этот портрет был черно-белый, но - в отличие от тех фоток - выглядел живым. С портрета смотрела на нас очень красивая молодая женщина, и в глазах ее читалась мечта о счастье. А в позе - движение навстречу этому счастью.
Нет, конечно, Петенька хвастун, хам, бабник, и временами даже пьяница. Но фотограф он гениальный: глядя на портрет, я почувствовала сильнейший комплекс собственной неполноценности. Ведь если долго сравнивать этот портрет с изображением рожи в зеркале, то захочется выть и биться головой о стену… Да, Петюня - гений.
Но хам и бабник: внезапно повернувшись к Тане, он, как-то прищурившись, посмотрел на нее и вкрадчиво спросил:
- Хотите, я и вас так же сниму? Даже лучше…
- Нет, спасибо… А можно мне копию этой фотографии получить? Очень красивая…
- Берите эту, у меня еще есть. Но если захотите сфотографироваться - звоните. Хлое звоните, она меня найдет - и с этими словами он выскочил - наверное, искать кому еще похвастаться.
- Оля, - лукаво улыбнувшись, Таня протянула мне портрет. - Я тут кроме вас и этого господина никого не знаю, а он убежал… вы не поможете мне получить подпись той, кто здесь заснят?
Петюня - он мастер фотоперевоплощений. Может снять долговязого Женю так, что зрители не отличат его от коротышки Савельева. По сделанному для японцев автопортрету его бы и мать родная не узнала. Но женщину на портрете я знала хорошо.
- Сейчас сделаем - и с этими словами, перевернув фотографию, я написала на обороте большую букву "Я".