Суровый старик, поправивший Коробейникову насчет очереди, и с тех пор не отходивший от нее ни на шаг, дернул Надежду Викторовну за руку.
— Не слушай их! Слушай меня! МММ — зашифрованное «число зверя»!
— Неее, — заикнулся какой-то молодой интеллигентного вида очкарик, — «чччисло зверя» — 666!
— Ты че тут — самый умный? — окрысился старик. — То по-арабски 666, а по-русски — МММ! Верно, девка?
— Скажите пожалуйста! — испуганно отмахнулась от него Надежда Викторовна. — Отчего же сразу — по-русски? Мы че — звери?
— Звери — не звери, а че-то звериное в нас есть! Счас присудит судья кому-то за февраль зарплату, а кому-то на жопу заплату, так того, кому зарплату — разорвем на части. И последние окажутся первыми! Во как!
И когда народ вконец запутался и дошел до полной околесицы, молодушка с ребенком на руках вдруг внесла ясность:
— Психи! Че ребенка-то пугаете! Вчера в газете писали, что МММ — инвестиционный фонд!
После ее слов народ целую минуту натурально безмолвствовал, то есть, пытался думать при полном отсутствии каких бы то ни было мыслей. Через минуту некто неопознанный, проявив недюжиную для опорного края державы эрудицию, тихо спросил:
— А это че за чудище… обло, озорно, стозевно и лаяй? Хуже, к примеру, куклусклана или как?
Стремясь вспомнить, что же в газете писалось про МММ, молодушка порозовела от напряжения, чуть было не уронила на пол ребенка, но справилась с собой и понесла совсем уж невообразимую, с точки зрения народа, чушь:
— Там пишут, что если в него вложишь маленько, так оно это маленько куда-то инвестирует, и потом ты получишь…
— Хрен! — подсказал парень, стоящий напротив. — Хрен, что получишь! Да?
Люди вокруг понимающе заулыбались: действительно, че можно получить с маленько, куда его не вкладывай! Но молодушка, презрительно поглядев на дурного парня, четко отрезала:
— А вот и не хрен! Тыщу процентов годовых сулят! Как одну копеечку! Вот че!
Надежда Викторовна вошла в кабинет судьи предпоследней, а могла и не войти вовсе. На этот раз ей, что называется, крупно повезло. Просто через час ожидания, секретарша, окинув скептическим взглядом толпу просителей, как продавец молока или водки, вынесла очереди смертный приговор: судья примет только двадцать человек, остальным прийти через неделю, так как пока суды выбивают зарплату, убийцы по полгода сидят в СИЗО в ожидании суда, а это — бесчеловечно. Но бесчеловечней всего то, что товарищ судья сама второй месяц судит бесплатно, а она, секретарша, и подавно!
Народ десять раз рассчитался-пересчитался, и как в очереди за водкой, здесь тоже каждый раз выходило по-другому, и первый по каким-то загадочным причинам вдруг оказывался последним, а последний первым.