Гарет не двигался. Его взор был прикован к ее шее – нет, ниже. Ее груди окрепли под его взглядом.
– Давай обойдемся без недомолвок, – заявила она.
Следом полетела тонкая исподняя рубашка. Холодный воздух сгустился вокруг ее обнаженного тела.
Он по-прежнему смотрел на нее разинув рот, не смея произнести ни слова.
– Здесь ты можешь получить все, что только захочешь. Но прежде тебе надо просто попросить об этом. И ты должен хотеть этого для себя. Не для науки. Не для доказательств. Для себя.
Гарет медленно поднялся на ноги. Он не касался ее. Вместо этого его взгляд скользнул от темного треугольника у нее между ног к талии, потом на грудь. Наконец он встретился с ней глазами.
– Ты. Я хочу тебя. – Он облизнул губы.
– Если хочешь меня, тогда возьми же, дурак.
Гарет не был дураком. Он подхватил ее на руки, хрустящий лен его костюма встретился с ее обнаженным телом, а потом натянулся, когда он резко прижал ее к напрягшимся мышцам своей груди. Его уста сомкнулись с ее устами. Его губы похитили ее дыхание. И каким-то волшебным образом, целуя ее, он избавился от своей одежды. Прошло лишь несколько секунд, и он соприкоснулся своей обнаженной и теплой кожей с ее нежной плотью.
– Я хочу, чтобы ты называла меня Гаретом! – прорычал он, подхватывая руками ее ягодицы. – Гаретом, и никак иначе.
Его член коснулся низа ее живота. Его твердый конец воспрянул от долгожданного контакта. Он сел на кровать и подсадил ее на себя, прижав к своему телу. Матрас едва тренькнул под их весом. Кончиками пальцев он касался ее кожи, притянул поближе.
– Господи, – зашептал он ей на ухо. – Я хочу, чтобы ты меня оседлала.
Дженни смущенно застыла.
Он посмотрел на нее; изумление, должно быть, было написано у нее на лице.
Его руки подхватили ее бедра, и он показал ей значение этого слова. Он приподнял ее и нежно приблизил к своему горячему и возбужденному органу. Дженни вся вытянулась, а он медленно сажал ее на круглую головку своего пениса, дальше, дальше, наполняя ее жаром желания.
– Дженни. Скажи мое имя.
– Гарет. – Едва она произнесла заветное слово, он проскользнул глубоко в ее сокровенное лоно.
Его руки ласкали ее бедра, он был в любовном экстазе, глаза крепко зажмурены.
А потом он еще раз показал ей это значение, направляя ее вверх-вниз. Его руки, сжимавшие ее бедра, установили нужный ритм. Вместе они воспроизвели мелодию страсти. Тепло разлилось там, где сливались их тела, тепло перешедшее в жаркое пламя.
Подобно огромной волне он словно вливался в нее, его бедра с громким шлепком ударялись о ее ягодицы. Когда, окруженная облаком света, она достигла апогея, он издал удовлетворенный стон. Потом с воплем наслаждения в последний раз пронзил ее.