Все, что Неду оставалось делать, – сидеть и ждать, пока не явится Блейкли и не сопроводит его в представительный каменный особняк, где жил Уар. Блейкли все устроит. Жизнь Неда. Если Уару будет угодно, его смерть.
Однако Нед не стал ждать. Вместо этого он поднялся, перебив на полуслове прочувственную речь матери. Она бросилась за ним, но он вышел прямо в открытую парадную дверь и сбежал по ступенькам, прежде чем она поняла, что произошло. Он больше не мог вынести тяжесть ее внимательной заботы.
Нед пересек улицу по прямой линии, не утруждая себя необходимостью обходить вмятины и канавки, заполненные лошадиным навозом. Этот запах – напоминание о сене и конюшне – долго сопровождал его потом.
Было уже семь часов, а он никому не сказал, куда направляется. Ни Блейкли, который сейчас, должно быть, извинялся перед леди Кэтлин. Ни дворецкому, молча распахнувшему перед Недом дверь. Ни даже своей матушке, уставившейся на него в уязвленном замешательстве, когда он молча покинул комнату.
Единственным человеком, который знал, куда направляется Нед в этот момент, был сам Нед, но даже он не понимал, почему спустя столько лет он оказался именно на этом перекрестке.
Приглушенные огни игорного дома ничем не выделяли его снаружи из хмурой череды других зданий. И бордель по правую руку от него, и опиумный притон слева были построены из того же почерневшего от угольной пыли и копоти камня, с такими же мрачными и грязными окнами. Минуло два года с тех пор, как он был здесь в последний раз.
Казалось, прошла вечность. Воспоминания о тех временах – когда над ним нависла реальная угроза изгнания из Кембриджа, угроза того, что вся жизнь его пойдет под откос, – представлялись ему столь же смутными и нечеткими, как и его теперешнее сознание.
Двадцать пять месяцев назад сюда тайком бегал совсем другой человек. Хотя что так отличало сегодняшнего Неда от того шумного мальчишки?
Ответственность? Да у него не было ни капли этого чувства. Он два года верил шарлатанке, ложь которой его кузен разглядел бы и с зажмуренными глазами. И все равно, то, как поступил Нед по отношению к леди Кэтлин, не выдерживало сравнения даже с расплывчатыми понятиями о чести мадам Эсмеральды.
Опыт? Опыт идиота.
Рука опустилась на плечо Неда, и он отскочил в замешательстве не столько от неожиданности, сколько от желания избежать фамильярного жеста кого бы то ни было.
Черты человека, стоявшего перед ним, казались ему смутно знакомыми. Нед мысленно добавил двадцать фунтов к образу, всплывшему в его памяти. Лишь в лихорадочном румянце этого джентльмена, вызванном неумеренным потреблением эля, не было ничего нового.