– Непристойности? Что же я делаю с тобой?
Она прошептала ему на ухо. Ее рука оперлась на его бедро. Несмотря на тяжесть, сдавившую все его внутренности, его тело пришло в возбуждение, и он поклялся сделать с ней все то, о чем она жарко шептала ему, и даже больше. Сегодня. Может быть, если он исполнит все хорошо, она увидит в нем большее, в нарушение всех законов природы решил он. Возможно, ему удастся одурачить ее и заставить поверить, будто в нем есть что-то кроме холодного мужчины с глубоко спрятанным одиночеством.
Однако она слишком широко улыбалась, ее смех звучал слишком громко и высоко. Она тоже скрывала от него что-то. Он внезапно осознал это. Слова, которые она сказала, – все, что есть у тебя, против всего того, что есть у меня.
В последнее время у нее не было клиентов.
Но она же говорила – он был в этом уверен, – что у нее припасены деньги. Гарет больше и не думал об этом. Точно так же, как он, не задумываясь, решил, что у нее есть где-то тайная служанка, которую она держит, чтобы та помогала ей надевать платье с корсетом.
– О господи, Дженни, – перебил ее он, – ты и в самом деле имела в виду, что тебе нечем заплатить за проезд.
Она отвернулась:
– Это тебя не касается, Гарет.
– Меня не касается! Ты сказала, что у тебя есть накопления. Что, черт возьми, ты имела в виду под этим?
– Они были, – сухо сказала она. – У меня было четыре сотни фунтов. Они были… неправильно помещены.
Его словно огрели по голове чем-то тяжелым.
– Во-первых, четыре сотни фунтов это немного. Я в год плачу Уайту в несколько раз больше. И во-вторых, почему ты мне ничего не сказала? Кто я тебе?
– Уж точно не мой банкир.
Он схватил ее за запястье.
– За что ты еще не можешь заплатить, Дженни?
Она вздохнула.
– За все. Это не проблема. У меня есть план.
– Озвучь же его.
Она медленно выдохнула.
– Я планировала продать все, что у меня есть, и уехать.
– Уехать. – Его пальцы конвульсивно сжали ее запястье. – Оставить меня.
– Оставить Лондон, – разъяснила она, будто бы это могло облегчить боль, словно огненная сеть охватившую его, вонзающуюся острыми булавками под кожу. Он чувствовал удары ее пульса, держа ее запястье. Они были тихими и спокойными. Уравновешенными. Ее сердце работало в своем нормальном темпе. Конечно, только у него оно сжалось в темный ледяной комок.
– Ага. Ну а то, что в результате этого ты оставила бы меня, является для тебя лишь случайным последствием. Настолько незначительным, что ты даже не планировала проинформировать меня об этом.
– Я бы сказала тебе. В свое время. Я совсем этого не хотела, я…