Ручка медленно повернулась.
У Дженни закружилась голова. Перед ней ровными рядами расположились книги. Книги, книги, книги – и Блейкли. Огонь в камине освещал его рыжевато-коричневые волосы. Здесь, в своем кабинете он казался расслабленным, помолодевшим. Он был совсем не похож на того холодного джентльмена, с которым она в последний раз сталкивалась. Черты его лица выглядели свободными от всех коварных дум, губы сжаты. От этого зрелища Дженни похолодела. Ее внутреннему взору предстал вдруг образ человека, скрывающегося за толстым фасадом высокомерия, каждый раз, когда оказывается в обществе.
Она не могла поверить, что этот человек, сбросивший с себя холодный панцирь, настоящий лорд Блейкли.
Он сидел за тяжелым столом, заваленным кучами бумаг. Они были на столе, на стульях, даже на полу. Он быстро писал что-то длинным пером. Гарет не поднял взгляда, когда она вошла. Вместо этого его рука поспешила накрыть бумаги, грозившие разлететься от сквозняка, ворвавшегося в кабинет из открытой двери. Дженни проскользнула внутрь и закрыла дверь.
– Что же, – растягивая слова, отчетливо произнес лорд Блейкли. – Она прислала ответ? И что же она передала от своего имени? – Он по-прежнему не смотрел на вошедшего.
Дженни сделала шаг вперед, сжимая в руках сверток.
– Она сказала, я не могу надеть это платье.
Он резко поднял голову, его глаза потрясенно расширились. На мгновение его губы приоткрылись в приветственном возгласе. Однако вскоре металлическое забрало его защитного шлема вновь было опущено.
Если бы у нее была хоть крупица здравого смысла, она обязательно бы испугалась. Однако Дженни привыкла руководствоваться скорее чувствами, чем рассудочными суждениями. Он не смотрел сквозь нее, как все эти люди на улице. Он не видел в ней девушку-разносчицу, какого бы блеклого цвета ни была ее блузка. Его губы сложились в подобие приветствия, его взгляд скользнул от перепачканной грязью юбки вверх. Он смотрел на нее с небывалой, почти свирепой силой и напряжением. Что же, она знала, как обращаться со столь пристальным и сильным вниманием. Слава богу, это – не холодное безразличие, которое бы погубило ее.
Она опустила сверток на его стол. Бумаги рассыпались. Он принялся их собирать.
– Вы! Вы не можете приходить сюда!
– А почему бы нет? Вы же вторглись в мою комнату без приглашения той ночью?
– Это другое дело. Я…
– О да. Совершенно другое. Другое, поскольку вы на шесть дюймов выше, на три стоуна[6] тяжелее и раза в два сильнее. И я была совсем одна, тогда как вы окружены своими слугами, которые, несомненно, ворвутся в эту комнату через несколько мгновений, чтобы выпроводить меня вон.