— Хватит, Кэрри. Приведи себя в порядок. На сей раз я прикончу его вместо тебя.
Она подняла взгляд на меня и прикусила губу.
— Ты сделаешь это для меня?
— Конечно, — солгал я.
Пока она принимала душ, я ждал Питера. Я не знал, что скажу. Позвонил Гарлейн, но я объяснил ему, что у меня тут семейный кризис. Он смерил меня взглядом, полным фальшивого сочувствия, и произнес все правильные слова. Большую часть своей человечности Гарлейн имитировал — в Прошедшем это называлось аутическим синдромом Аспергера. Пара дюжин таких, как он, договорились с Цайтгайстом о записи Компакта после нанопокалипсиса. Человеческие существа, достаточно умные, чтобы Цайтгайст счел их равными себе, и достаточно богатые, чтобы можно было поторговаться. Цайтгайст очень щепетильно относился к правам на интеллектуальную собственность.
Мы с Джин сидели за кухонным столом. Неважно, насколько хороша ваша гостиная или столовая, все равно все собираются на кухне. Джин изменила шестидесятым и теперь была одета в хаки и футболку, добытые из рюкзака. С футболки скалился по-идиотски счастливый кролик, над ним горела розовым неоном надпись «Это все из-за меня».
Я отхлебнул свой чай. Улун.
— Ну ладно. Значит, Питер изменял тебе с Моникой?
— Духовно. Они обменялись картами памяти, — ответила Джин.
— Ох, — передернулся я.
Нехорошо.
— Слушай, не хочу тебя заводить, но почему это хуже порно? То есть морно.
Морно — морфовое порно, весьма популярная штука до Разрыва. В тот последний год социальные сети и новостные порталы кишели красочной рекламой, где вы развлекались с любой приглянувшейся вам знаменитостью. Друзья рассказывали мне, что они видели себя с Мэрилин Монро, Элвисом, Ганди, Эйнштейном. Никто не хотел признаться, что их это заводит, но ребята делали хорошие деньги. Кому-то это точно нравилось.
— Это не морно. Это в реале. Он реально трахается с Моникой. Прямо сейчас.
— Но ведь и ты не особенно моногамна? Чем это отличается от твоих, э-э, представлений?
— Просто отличается.
Я кивнул. Дело в том, что я понимал.
— Нам только что выдали лицензию, — тихо сказала она, глядя под ноги. — На ребенка. Восемь месяцев назад.
— Ох, — выдохнул я.
— Мы чуть не свихнулись от радости. По крайней мере, мне так казалось. Поначалу. Но потом я почувствовала, что что-то не так. Я проследила его до кафе с помощью дрона и там увидела двух Питеров. Они болтали. Обменивались картами памяти. Я проводила второго до дома, что-то такое в стиле пятидесятых. Он поцеловал ее на пороге. Потом я нашла карты памяти у него в белье. Питер помнит ее.