— А? — казалось, для Таврицкого вопрос был неожиданным, — Я? Нет, просто мне так нравится. А ты знаешь, я понял, почему борт на той станции изуродовали.
— И?
— Это, как вы любите выражаться, картинка для привлечения внимания. Иначе решили бы, что я просто тормозной жидкости перепил. Ну, не я, а мой прототип.
— Похоже на то. Ладно, давай поговорим по делу. Ты понимаешь, что пока я не пойму, зачем ты тут и какую ты несешь опасность, я не могу предпринять никаких шагов?
— Понимаю. Хотя пока помочь ничем не могу. Можно еще галету? — робот протянул руку к блюдечку.
— Да уж. По-моему, у нас безвыходная ситуация. — Савельев остановил свою потянувшуюся к галетам руку.
— Да уж, — откликнулся Таврицкий.
— Перестань меня передразнивать, — Савельев произнес это спокойно. — Или это у тебя такой… Да, я уже говорил…
— А тут на станции есть какой-нибудь доступ к информации? Энциклопедия какая-нибудь? Хочу о вас, людях, больше узнать.
— Странно. Если ты думаешь, что именно это и есть твоя цель, то твоим хозяевам проще перехватить инфотрафик и все прочесть, а не посылать дорогостоящий прибор.
— Спасибо за комплимент, — криво усмехнулся робот и пояснил: — За то, что ты считаешь, меня дорогостоящим.
— Не стоит благодарности. Идем, я покажу тебе, как выходить в библиотеку с твоего терминала.
Таврицкий прилип к экрану, как только понял принцип работы бортовой библиотеки.
— У меня есть к тебе вопросы, — Робот вошел в кают-компанию, она же столовая, через полчаса. — Ты готов ответить?
— Вообще-то, это я тебя должен расспрашивать, но, ладно, валяй. Только… — Савельев замялся.
— Что?
— Ты продолжаешь изменять свою внешность. Мне она не нравится.
— А что не так? Я повторяю — это непроизвольно. Видимо, одна из компонент программы.
— Ты хоть начал признавать, что запрограммирован, — удовлетворенно, с некоторой издевкой произнес Савельев.
— Я и не возражал. Так вопросик можно?
— Давай.
— Почему ты человек?
— Слушай, мы же вчера уже решили, — поморщился Виктор.
— Нет, мы решили, что каждый из нас считает себя кем хочет. Но вот почему человек — это человек? Я так понимаю, высшее создание. Чем ты отличаешься от… — Таврицкий обвел взглядом кают-компанию — ну вот от них?
Он пальцем показал на висящую на стене фотографию шимпанзе в скафандре.
— Извечный вопрос, — хмыкнул Савельев. — Вообще, шимпанзе, говорят, по развитию сравнимы с ребенком до пяти лет.
— Это не ответ, — покачал головой робот, — Я чувствую, что, получив ответ на это вопрос, я выполню свою миссию.
— Опять ты «чувствуешь»…
— А что, чувствовать может только человек? Я имел в виду не эмоциональное чувство, а способность предвидеть.