— Звери предчувствуют все прекрасно, — заметил Савельев.
— Вот видишь, тут ты не можешь утвердить свое превосходство надо мной. Но я думаю, ты прекрасно понял вопрос. Что в тебе такого, чего нет во мне? Или в животном?
— Повторюсь — это философский вопрос.
— Что значит философский? — Таврицкий откинулся на спинку своего стула.
— Вопрос, на который есть тысяча ответов, но ни один не является истиной. — Виктор вдруг осознал, что его собеседник все еще находится в том же техническом халате, в котором он его встретил в первый раз. — А ты не хочешь переодеться в бортовой комплект? Как у меня?
— С удовольствием.
Таврицкий вернулся через несколько минут, облачившись в полотняные брюки и куртку, которые Савельев выдал ему из бортового запаса. Тут Виктор заметил, что брюшко у робота окончательно исчезло.
— Хорошо тебе, раз — и нет живота. А мне ради этого приходится постоянно в спортзале потеть.
— Хм, — Таврицкий хлопнул себя ладонью по лбу. — А ведь правда! Ни одно животное не следит за своей фигурой. Львы не бегают по утрам для поддержки формы.
— Где ты видел толстого льва?
— Я никакого не видел. Так что пусть будет первое откровение — звери не следят за своим здоровьем.
— И это делает человека властелином природы? — спросил Савельев, — Еще как следят. Травки всякие едят, чтобы лечиться и метаболизм контролировать, ну и еще всякое. А ты знаешь, что раненый кабан выходит к солончаку и, превозмогая боль, может рану продезинфицировать солью? Так что…
— Подожди — это я у тебя спрашиваю, а не ты у меня! — возразил робот. — Мне кажется, что это просто незначимая часть большой системы. Итак, давай попробуем вычленить все-таки главное отличие. Главное преимущество.
— Человек не имеет преимущества. Он просто другой. Он умеет думать. — Савельев понял, что разговор будет долгим и присел на второй стул, у самого иллюминатора.
— Ты считаешь, что другие не думают?
— Ну… это сложный вопрос.
— Значит, тоже не считается.
— Вот ты, робот, ты же не знаешь ничего о человеке. Человек умеет любить, хранить верность…
— Собака Хатико — разве не пример верности? Разве та же мать шимпанзе не любит своего детеныша?
— Ты, оказывается, начитался, — Савельев чуть заметно улыбнулся. — Ты небось информацию воспринимаешь со скоростью компьютера?
— А ты по-другому считаешь? — робот пропустил мимо ушей вопрос про скорочтение.
— Нет, ты прав. — Виктор кивнул.
— Скажи, а животное может предать? Быть коварным? — не отставал Таврицкий.
— Ты хочешь сказать, что человек отличается от зверя только наличием отрицательных черт?
— Это, скорее, издержки сложной системы, — Робот скрестил руки на груди.