Когда она это сказала, Джо мыл посуду в кухонной нише, и я слышала, что он сделал паузу, но ничего не сказал. Секунду спустя он продолжил драить тарелки.
Последней попыткой Мэнди сохранить любовь стала еще одна трансплантация его личности, после которой Джо получил способность возражать хозяйке. Как-то они поссорились из-за игры, в которую хотела играть Мэнди: Джо настаивал, что сейчас должна выбирать не она, а Шанис. Кроме того, я однажды слышала, как они бранятся, пока разглядывала рисунки в их квартире. Джо жаловался, что Мэнди, приготовив еду, ничего не убрала и не замочила подгоревшую сковородку.
— Ты же понимаешь, — нудил он, — что я потратил бы в четыре раза меньше времени, чтобы отчистить днище, если бы ты ее замочила. Или сказала, что яичница подгорела. Или попросила приготовить тебе завтрак — это было бы лучше всего.
Он говорил это мягко, притворно-ласково, но не без осуждения.
Мэнди пожала плечами.
— Можно подумать, тебя все это заботит, — фыркнула она.
— Меня все это заботит, — сказал Джо.
Мэнди посмотрела на меня: я сидела на кушетке, разглядывала рисунок и старалась не обращать на них внимания. В глазах Мэнди читалось: говори что хочешь; я знаю, что ты робот, ты запрограммирован на то, чтобы выглядеть расстроенным.
— Поговорим об этом позже, — сказала она. — Мы с Иззи заняты.
— Я хочу, чтобы ты извинилась.
— Хорошо, Джо. Прости меня.
— Спасибо. Это все, чего я хотел, — чтобы ты извинилась.
— Ты прекратишь или нет?! — заорала Мэнди.
— Конечно, дорогая.
Подойдя ко мне, она скорчила рожу.
— Пойдем куда-нибудь, а мистер Личность пусть остается дома.
Мы вышли прогуляться.
— Ты можешь вернуть все как было, — предложила я, — Я имею в виду — отменить трансплантацию личности. Верно? Если эти ссоры тебя изводят.
— Мне кажется, это не правильно, — пробормотала она. — Я типа отниму у него свободу воли.
— Он робот, — сказала я. — Он так запрограммирован — спорить с тобой или говорить тебе, какая ты милая.
— Я знаю. Какое-то время мне это нравилось, но теперь…
Они продержались еще пару месяцев, а потом Мэнди встретила на выставке парня. Эрик тоже был композитором, ему не нравилась моя музыка, он объявил Мэнди, что та заслуживает большего, и она тут же решила, что он прекрасен. Эрик был выше Джо, с дряблым телом и досадными привычками, которых у Джо не было, он не опускал за собой стульчак и бросал трусы на пол. Джо, само собой, безропотно поднимал их с пола, роботы ведь не ревнивы, и из того, что я слышала от друзей (мы с Мэнди поссорились из-за мнения Эрика о моей музыке), выходило, будто Эрик считал, что наставлять рога роботу то ли круто, то ли весело.