Сулажин (Акунин) - страница 32

— Ты молодцом держишься. Респект. Я расскажу ребятам. Мы много о тебе говорим. Зашел бы как-нибудь.

— Ага, — сказал я.

Зайду я к вам, как же. В последний день, когда прощался, все смотрели, как будто я уже в гробу лежу,  в гарнире из цветочков. Ушел — вздохнули с облегчением. Но это нормально. Я уже говорил, друзей у меня нет.

Поручкались, разошлись.

Вот теперь у меня было, за что зацепиться.

Интересная получалась штука. Убийца знал, где ночью находилась Лана. Притом что сама она не знала, куда едет.

Проследили? Исключено. Хоть я по дороге из центра и отключился, но на повороте с Рязанки хорошенько поглядел назад. Это у меня привычка, автоматическая. С тех пор как пару лет назад меня крепко пасли бандюки. Чтоб я не заметил слежки — такое исключалось. Пустая за нами была дорога, до самого дома.

Значит, что? Убийца знал мой адрес и знал, что Лана едет ко мне. Притом что мы с ней познакомились только вечером.

Вывод? Яснее ясного. Мой адрес записан в анкете у Громова. Кто-то видел, как Лана меня увозит, а потом посмотрел в компьютере, где я живу.

Теоретически и практически это могли сделать шесть человек: Громов, его лысый ассистент или любой из четырех пациентов. Когда количество версий строго ограничено — это подарок для следователя.

Плюс к тому есть мощная наводка: убийца обладает навыками взрывного дела и, что самое интересное, предположительно имеет доступ к экспериментальной спецтехнике. Информация о некой «прозрачной мине» из секретного арсенала ГРУ меня очень заинтересовала.

Я мысленно прошерстил подозреваемых, оставив самых очевидных напоследок.

Начал с пациентов. Понятно, что все они — болты с сорванной резьбой. Как и я. От каждого можно ожидать любых фокусов. Опять-таки, как и от меня. Когда человек знает, что жить ему осталось недолго, в голову   начинают приходить самые дикие фантазии.

Гюрза про это сказала прямым текстом. Мол, ей человека пришить — раз плюнуть. Мало ли, из-за чего одна фальшивая брюнетка могла возненавидеть другую? Например, из-за того, что у той не парик на голой от химии башке, а настоящие волосы.

Другая женщина, Стрекоза, со своим «синдромом обиды» сама как мина замедленного действия. Оскорбилась на судьбу так, что ненавидит всех здоровых. А Лана была здорова и зашла попрощаться. Травмированная психика могла воспринять это прощание очень болезненно: вы, мол, подыхайте, а я пошла.

По-хорошему психопаток вроде Гюрзы и Стрекозы надо бы в запереть в отделение для буйнопомешанных.

«А тебя?» — спросило меня зеркало (я как раз брился).

А меня не надо. Я должен найти убийцу и рассчитаться с ним. Или с ней.