— Не поминай имя господне всуе, — прикрикнул на него Смит. — Я этого не позволю. Ты… ты неверующий пес, Най.
— Мы сложим наши чемоданчики, — нарочито смиренно продолжал Леонард, не обращая на него внимания, — и отправимся к Соммервилу. Я подам в отставку. А тебя выгонят… вышвырнут за шиворот, так что ты шлепнешься на свой толстый зад… и уж больше не встанешь. После такого провала — после того, как ты просадил здесь столько денег, — тебе никогда в жизни не видать другой работы. А уж раз я говорю никогда, значит действительно никогда. На Флит-стрит про тебя никто и слушать не захочет. Ты будешь человек конченый.
Смит перестал расхаживать по комнате и присел на краешек стула. Согнувшись и покусывая ноготь большого пальца, он старался не смотреть на Ная. Запонка, придерживающая сзади воротничок, отстегнулась, и он вздыбился на шее. Не обращая на это внимания, Смит, наконец, сказал:
— Грили никогда не согласится на такое. Он человек строгих правил. Он любит, чтобы все было по закону.
— Но ведь и мы будем действовать по закону… ни на шаг от него не отступим. Кстати, Грили сейчас в отпуске — копается в каких-то развалинах. Он всегда в это время ездит в Италию. Его замещает Чэлонер, а того можно убедить в чем угодно. Когда Грили вернется, все уже будет сделано. И он только обрадуется.
— Но, Леонард, — возразил Смит, — даже если мы поступим… так, как ты предлагаешь… и уговорим Пейджа продать газету, откуда мы возьмем деньги, чтобы заплатить ему? Соммервилу действительно сейчас туго приходится… Мигхилл изрядно выпотрошил его за последнее время. После того как я, то есть, я хочу сказать, мы, истратили здесь столько денег, он просто не в состоянии дать нам еще. Да никогда и не станет этого делать.
— Какой же ты младенец, Гарольд! — Най холодно, но миролюбиво улыбнулся. — Неужели ты не понимаешь, что о продаже сейчас не может быть и речи? И не только по той причине, о которой ты говоришь. Если мы станем владельцами «Северного света», весь город снова ополчится на нас. Нет, нет. Мы предложим ему по доброй воле слиться с нами на паритетных началах. Мы покончим с нашими разногласиями, каждая газета внесет в дело свое доброе имя и свои производственные мощности — не забудь, что типография все еще в наших руках, — а затем Пейдж уйдет в отставку, и мы будем ежегодно выплачивать ему соответствующий процент от чистой прибыли. Таким образом, нам не придется вкладывать в это дело ни копейки.
Потрясенный такой изобретательностью своего коллеги, бывший страховой агент Смит молча уставился на Ная, и глаза его заблестели.