Он знал, что ему придется ждать, если Соммервил вообще согласится его принять, — и действительно долго прождал в маленькой устланной красным ковром приемной, где стояли кожаные кресла и инкрустированный шкафчик, а на стенах висели картины восемнадцатого века, посвященные охоте. Он сидел там более часа, уставившись невидящими глазами на большое полотно Джона Фернли[24], изображавшее сбор охотников, и старался припомнить все, что ему было известно о Соммервиле.
В отличие от своих главных соперников, Джохема и Мигхилла, Соммервил начал карьеру не на задворках Эбердина и не в глуши Ольстера, а шел более проторенным путем — окончил Далиджский колледж и играл на бирже. Затем он решил заняться издательской деятельностью и купил не пользовавшуюся никакой популярностью «Утреннюю газету», которая вот-вот должна была закрыться. Эта попытка увенчалась блистательным успехом. Благодаря необычайной целеустремленности и редкому умению предугадывать запросы читателей он совершенно преобразил газету. По мере того как росли тираж и прибыли, возрастали его самоуверенность и боевой задор. Предвкушая новые победы, он начал издавать хлесткий еженедельник «Городские новости» и почти сразу же «Воскресный Аргус». Сперва все эти рискованные начинания вполне себя оправдывали. Отведав власти, Соммервил несколько преждевременно стал разыгрывать из себя крупного газетного магната. Появилась яхта, начались пожертвования на благотворительные цели, и хотя они далеко уступали королевским щедротам Мигхилла, но все же получали гораздо более широкую огласку; Далиджская картинная галерея обогатилась четырьмя полотнами Котмена[25] — они, правда, не шли ни в какое сравнение с уникальным Джорджоне[26], преподнесенным нации Джохемом, или замечательным собранием картин Каналетто[27], пожертвованным сэром Ифиэлом, но тем не менее являлись хорошим образчиком добротной английской живописи. Затем последовала женитьба на Бланш Джилифлауэр — племяннице лорда Джохема и любимице всех светских хроникеров.
И тут блестящая карьера впервые омрачилась тенью. Брак оказался неудачным. Генри смутно припомнил рассказ Алисы о том, что через год жена Соммервила развелась с ним, несколько месяцев позировала для рекламных объявлений, восхваляющих средства для мытья волос и питательные кремы, чуть было не вышла замуж за австрийского барона и, наконец, стала редактором отдела мод в «Глобусе», где и подвизалась до сих пор с огромным успехом, благодаря чему Мигхилл, пользовавшийся услугами «светских красавиц», чтобы придать своей газете определенный шик, проникся к ней отеческой привязанностью.