— Я просто не могу этому поверить, — несколько растерянно произнес он наконец.
— Не можешь?
Най не собирался вступать в пререкания: к чему тратить слова, когда он совершенно убежден в своей правоте?! Официант принес пинту пива.
Най сделал большой глоток. Никогда еще пиво не казалось ему таким вкусным.
— Ты уверен? — переспросил его до крайности возбужденный Смит.
— Это так же верно, как то, что я сижу здесь. У меня есть некоторая особенность: я никогда не забываю однажды увиденное лицо.
— В таком случае почему же ты не узнал ее сразу?
— Да ведь я видел ее в Блэкпуле всего какую-нибудь минуту. И было это три года назад. К тому же, она меня совсем не интересовала… во всяком случае — тогда.
— Но… ты сам говоришь, что видел ее всего какую-нибудь минуту. Ты мог ошибиться.
— Послушай, — сказал Най, — ведь я репортер. Моя обязанность — все помнить. Я только что вернулся из Парижа после дела Лансона. Вернон предложил мне съездить в Блэкпул и написать статейку про Уэйксов. Блэкпул в августе не очень привлекал меня, но я подумал, что сумею там отдохнуть. И действительно, там оказалось не так уж плохо. Мы недурно провели время с одним парнем — его зовут Хейнз, он работал тогда для Мигхилла. Он был репортером и давал информацию о процессе. Я уже говорил тебе, что меня эта история не слишком интересовала. Но как раз в тот день я заехал за Хейнзом… и мимоходом увидел ее. И запомнил.
— Вот уж никогда бы не подумал…
Смит так туго поддавался убеждению, что Леонард вышел из себя и в ярости гаркнул:
— Да неужели ты не заметил, как она волновалась на концерте? Явно совесть нечиста.
— Ничего не заметил.
— Значит, ты слепой.
— Они такие приличные люди.
— У каждого человека есть своя тайна, Смит.
— Ты думаешь, Пейджи знают?
— Уверен, что нет. И в этом наше преимущество.
Наконец Смит понял, что затевает Най.
— Нет, нет, — поспешно запротестовал он. — Я не могу с этим согласиться. Даже если ты прав, мы не можем… — Он внезапно умолк. Как всегда в минуты волнения, его прошиб пот. Он вытер о колени свои большие безвольные руки. Наступило короткое молчание, Най иронически наблюдал за ним; тогда Смит нерешительно заметил: — Если ты ошибся, последствия будут для нас роковыми. Ведь это же… это было бы подсудным делом, клеветой.
— Успокойся, Смит, — небрежно бросил Най. — Выпей-ка вот это. Я знаю, как тебе доставалось последнее время. Тебе нужно подкрепиться.
— Нет, Лео, я не стану пить. — Он с трудом проглотил слюну. — Сейчас у меня должна быть ясная голова. Ведь если ты прав, то это может… в известной мере… изменить наше положение.