— С чьей женой?
— Со своей, согласно теории о двойниках.
Шпарин справился с первой бутылкой и принялся за вторую.
— Посмотреть на своих детишек, но сделанных чужим мужиком.
Миазмов, осмысливая услышанное, часто заморгал и заёрзал в кресле.
— Так, что в твоей теории изьян, дорогой ты наш колдун в тридесятом колене. Такой вот морально-этический временной конфликт. Но разрешимый. Можно убить двойника, без всякой жалости. Они ведь тут все чокнутые, мочат друг дружку почем зря и чуть ли ни всех, кто попадает к ним в лапы. Как-будто в игры играют. И ничего им за это не бывает, и тебе не будет.
— А тебе?
— И мне.
— Здорово придумал! — расстроился Миазмов.
Шпарин совладал со второй бутылкой и принялся за третью.
— А можно жить всем вместе и давать представления: «Молочные Братья-Близнецы в параненормальном шоу».
— Сам ты ненормальный! — обиделся Миазмов.
— Тогда отзови свою теорию и сразу станет легче.
— Ладно, отзываю. Но всё равно буду думать, чего ты тут наплёл.
Третья пробка не поддавалась.
— Не думай, лучше помоги. Покажи фокус. Покажи, как это делаешь, вытащи пробку. После того, как развалил шкафчик, тебе это раз плюнуть. Может и остальное твоя работа?
— Не буду. У меня стрессовое состояние.
— У всех стрессовое, — поднатужился Шпарин, борясь с пробкой. Пробка подалась, но к его удивлению выскочила вверх.
— Передумал, — захихикал экстрасенс. — У меня лучше получается, когда я злюсь и вообще мои способности после насильственного переселения увеличились во много раз.
— Я запомню, — Шпарин протянул бутылку. — Пробуй. «Летняя ночь». Правда, в подвале.
— Сначала ты, — отказался Миазмов.
— Ладно, — Шпарин сделал несколько глотков. — Неплохо, но крепковато.
— М-м-м… крепковато, — пробуя, согласился экстрасенс.
— Теперь «Луговой ветерок». Прекрасное вино, — Шпарин облизал губы. — Прекрасное…
— Очень хорошее, — подтвердил Миазмов, делая то же самое.
— А это ещё лучше, — передавая бутылку «Лесной росы» экстрасенсу, сказал Шпарин. — Просто восхитительное.
— Восхитительное, — употребив треть бутылки, Миазмов прикрыл глаза.
— Теперь питаться, а то напьемся. Ты, я вижу, опять того, на старые дрожжи. Я раньше и не подозревал, что колдуны лакают спиртное, как обычные люди, полагал профессия не позволяет, — сказал Шпарин, подвигая к себе банку с языками муфлона. — Попробуем язык врага моего. Жаль хлебушка нет.
— Пищеварение не враг народного общения, — вдруг выдал вновь захмелевший экстрасенс, вонзая вилку в банку с овощами. — Удивительный мы народ, стрессоустойчивый. В любой непростой ситуации находим выход и не сдаёмся.