Рэйф получил письменное приглашение, и понятия не имел, зачем его зовут. Но за двадцать четыре часа, протекших между получением приглашения и самим приемом, он начал разбираться в стратегии Рэндольфа. Это дерзкая затея, признавал он, — собрать вместе всех участников и, столкнув их лбами, посмотреть, что получится.
Вынужденное восхищение способностями Рэндольфа смешивалось в нем с исключительным отвращением к этому человеку. Как он ни старался, Рэйф не мог понять, что же связывает Рэндольфа и Тиффани. Как ни старался, он не мог представить, что у них уже трое детей. Тиффани очень изменилась и эти изменения проникли в самые глубины ее сердца и души. Ее голос уже не звучал так чисто, как колокольчик, а резкость, противоречивость ее характера были для него новы и глубоко тревожили.
Но когда Рэйф поправлял перед зеркалом свой белый галстук, он улыбался. Сегодня вечер, которого он ждал и… и чрезвычайно приятно, что Рэндольф так отлично подготовил сцену.
Первой реакцией Миранды было отклонить приглашение. Оно не могло быть ничем кроме ловушки — и самой лезть в нее ей не хотелось. Но затем она узнала от Антона, что они с Рэйфом тоже приглашены, и решила не оставлять Тиффани поле боя.
Из гардероба Миранда вынула самое вызывающее и роскошное из своих платьев. Из стола извлекла шкатулку с драгоценностями. Сегодня она покажет, кто настоящая алмазная наследница!
Когда-то она думала, что ничто на свете не сможет сделать ее красавицей, но отражение в зеркале доказывало Полине, что чудеса еще случаются. Кожа была чиста, хотя и немного желтовата, овал лица изящен, а темные волосы шелковисты. Сходство с Рэндольфом было заметно, но в карих глазах Полины, этих сияющих озерах, не отражалось ни капли жестокости, свойственной ее брату. Однако она сознавала, что перемены были не только плодом усилий Тиффани — восхищение в мужских глазах заставило ее расцвести еще сильнее.
Тиффани вошла в комнату и встала рядом.
— Я только хотела бросить критический взгляд на свою протеже. Хм, приемлемо, я полагаю, но затмишь ли ты Миранду Брайт? — Тиффани саркастически улыбнулась.
— Соперничать с Мирандой должна не только я.
Тиффани расхохоталась, уверенная в непобедимости своей красоты, в безупречности своего черного бархатного платья с низким вырезом и в том, что ничто на свете не сможет затмить грушевидный бриллиант на ее груди.
— Я восхищаюсь Мирандой, — задумчиво продолжала Полина. — Другим людям нужно бы бороться со своими душевными изъянами так, как она сумела победить свой физический недостаток.
— Тебе следовало адресовать это замечание своему брату.