он этого достиг. Он умел расчетливо вести игру, а уж когда заносил биту для удара, то был просто великолепен. Так что вскоре смазливого юнца стали сравнивать с величайшими игроками Англии.
Однако Филип был не просто классным игроков, приносящим много очков. В его игре присутствовало изящество, элегантность и артистизм, которые в совершенстве сочетались с его античной фигурой. В разгар жаркого летнего полудня высокий и стройный Филип был просто неотразим в своем белом наряде. Конечно, это была всего лишь игра. Но для болельщиков в плавном размахе его биты просвечивало величие королевского скипетра, заставляя их верить в безоблачное будущее английского крикета.
Лишь один раз Филип почувствовал сожаление, что выбрал крикет. Это случилось, когда они отмечали победу шлюпки Итона. Учитывая, что он поздно начал заниматься спортом, было просто удивительно, как быстро Филип распознал вкус славы и до чего не любил — хотя изо всех сил старался это скрыть — аплодировать другим.
Он решил, что в Оксфорде станет заниматься тем и другим, рассчитывая сравниться с К. Б. Фраем — этот джентльмен эпохи короля Эдуарда добивался совершенства во всех видах спорта, которыми занимался.
Итон был колыбелью гребного спорта Англии, поставляя значительную долю гребцов в университетскую команду Синих. В 1897 году восемь из девяти человек в оксфордской лодке были итонцами, а в 1899 семеро гребли за Оксфорд и пятеро за Кембридж.
В нынешнем, 1905 году, в оксфордской лодке было три человека из Итона и Баллиоля, и двое из Итона и Мертона, в то, время как команда Кембриджа включала пятерых молодых людей из Итона и Тринити.
Безупречная репутация Филипа и усиленные тренировки, которые он проводил по выходным, позволили ему громко заявить о себе при комплектовании команды. Но даже его доброжелатели утверждали, что место в оксфордской лодке нельзя получить просто за красивые глаза. И все же он добился своего. И они победили!
Теперь, оставаясь одним из одиннадцати основных игроков университетской сборной по крикету, он — один из немногих — удостоился редкого и славного титула. Он стал «двукратным синим».
Конечно, не он был загребным, и это слегка омрачало столь чудесный день. Загребной задает темп и ритм, словно дирижер, управляющий оркестром, побуждая команду к последнему отчаянному рывку на пределе их физических возможностей. Говорят, что загребным не становятся, а рождаются. Филип бесспорно обладал этими инстинктивными качествами, но Оксфорд предпочел не рисковать, делая ставку на его еще не проверенные способности. И пока Филип пробирался через толпу восторженных болельщиков Оксфорда, он ни на секунду не забывал, что самые громкие и щедрые похвалы посыплются на президента университетского гребного клуба и на загребного. Что ж, и у него будут собственные почитатели. Для многих студентов Филип Брайт из Баллиоля был кумиром — «двукратный синий», который, к тому же, несмотря на огромные силы, отданные спортивным достижениям, каким-то образом ухитрялся добиваться столь же великолепных успехов и в учебе. Самый высокий и самый красивый среди своих сверстников, Филип представлял собой столь образцового студента, что никто не углублялся в его характер и не задавался вопросом, что скрывается под его внешним лоском.