Хм-м... отблеск голубых обоев напоминал ей что-то. Но что?
Слово вертелось на кончике языка, но она так и не могла понять,какое именно.
«Небесно-голубой над головой? Что происходит?»
Она словно одурманена чем-то, и голос вернулся. Но когда Лидия сняла платье, ее смутило кое-что посильней.
«Ласточка? Какого черта?»
Нахмурившись, она провела пальцем по странной татуировке на плече чуть ниже ключицы. Ее раньше не было, а сейчас там красовалась невероятно красочная птица. Лидия не могла вспомнить, когда сделала тату. И если этой странности было мало, на ее шее висел диковинный египетский картуш.
«Ладненько, пожалуй, со спиртным пора завязывать».
***
– Ты такой жалкий.
Сетх не удосужился глянуть на Нуара, когда сволочь в очередной раз пришел осушить его силы. Он был столь слаб, что едва мог дышать. После возвращения частью его наказания стало то, что он не имел права даже на мизерную каплю своей силы.
И за эту крошечную милость Сетх был весьма благодарен.
Без своих сил у него нет возможности увидеть Лидию. И нет даже соблазна пытаться...
А значит, она в полной безопасности.
И все же, он бы все отдал за одну секунду рядом с ней. Просто чтобы увидеть прекрасные глаза цвета топаза...
Нуар рассек ему грудь, выводя из онемевшего состояния вспышкой дикой боли. Садистские наклонности его повелителя стали еще изощренней. Нуар хотел удостовериться, что мучения Сетха будут максимально жестокими, и это гарантирует, что раб никогда больше не сбежит.
Да Сетх и не собирался пытаться.
У него нет ни одной причины уходить и множество причин, чтобы остаться. Пока он здесь, Лидия в безопасности.
Это единственное, что имело значение. По крайней мере, он продолжал твердить себе именно это. Но через неделю он все с большим трудом мог вспомнить звук ее голоса. Нежность прикосновений.
Больше всего его пугала мысль, что настанет день, когда он не сможет ничего о ней вспомнить.
Это станет худшей пыткой, чем любое наказание, придуманное Нуаром и его демонами.
Когда Сетха пытали первый раз после возвращения, ему открылся момент, почему Лидия в облике шакала ему столь знакома.
Ее мать была одной из шакалов его приемной семьи.
Дед Лидии продал Сетха Нуару.
От него не ускользнула ирония. Но, несмотря на все это, он по-прежнему любил Лидию.
Нуар провел когтями по лицу Сетха, а потом наконец отступил.
– На тебя противно смотреть.
Сетх не хотел отвечать, он просто закрыл глаза и попытался затеряться в сознании.
Он отдал Лидии свою ласточку и картуш, чтобы те берегли ее после пробуждения. А без них у него нет выбора, кроме как оставаться здесь и испытывать все муки ада.