Хвостатые беседы. Приключения в кошачьих владениях и за их пределами (Кокс) - страница 100
С тех пор я имел массу возможностей сесть в самолет, однако все их отвергал. Если мне по работе нужно было в Испанию или на юг Франции на два дня, я предпочитал провести столько же времени в дороге: ехал поездом дальнего следования, в тесном купе с воркующими голубками-студентами, а не совершал перелет, за время которого сибарит и ванну не успеет принять. Положа руку на сердце, меня не очень волнует то, что я не соответствую традиционным представлениям о разностороннем человеке. Я с удовольствием читаю рассказы других людей о джунглях, пирамидах и висячих садах. Меня гораздо больше беспокоит невозможность приобщиться к жизни животных. Из-за страха перед полетами я, наверное, так никогда и не угощу мороженым капибару, а мою шляпу никогда не стащит лемур. Вот это, честно говоря, сознавать горько.
– Поезжай в Тасманию выслеживать тасманийского дьявола! – восторженно предложил Браун через несколько недель после моего возвращения из Кении.
Я день-два думал и собирал информацию о тасманийских дьяволах. Они – самые крупные сумчатые хищники, «характеризующиеся черным мехом, едким запахом в минуты опасности, громкими пронзительными криками и свирепостью». Еще эти животные балансируют на грани вымирания из-за болезни с жутким названием – «лицевая опухоль тасманийского дьявола». Фотографии зверушек меня пленили – те, которые без лицевой опухоли, – но тут я выяснил, что перелет из Лондона в Тасманию длится двадцать четыре часа тридцать пять минут. Перед глазами промелькнул калейдоскоп образов о моем полете из Кении. Вот я сижу в зале ожидания, вновь переев валиума, и надиктовываю Ди очередное слезное прощание. Вот самолет отрывается от земли и летит вверх-вверх-вверх в ночное небо – долго-долго. Я пугаюсь, что пилот решил улететь на ледяную планету Хот из «Звездных войн». Вот я судорожно ищу, чем бы себя успокоить, и в конце концов кое-как переключаю внимание на альбом «Урожай» Нила Янга, играющий в самолетных наушниках. Я знал, что если решусь и рвану в Тасманию, то, возможно, где-то внутри себя отыщу того самого бесстрашного журналиста-путешественника, которого лепит из меня Браун. Это вопрос веры: кем человек себя считает, тем он и станет. Замечательная позиция. Да только я, увы, считал себя большим сухопутным цыпленком, чьи внутренности обратятся в камень при одном виде магазина беспошлинной торговли.
Меня немного утешила мысль, что, попади я все же в Тасманию, вряд ли я нормально пообщался бы с тасманийским дьяволом. К тому же в моем окружении тоже есть животные, характеризующиеся черным мехом, едким запахом в минуты опасности, громкими пронзительными криками и свирепостью. Если глянуть на зевающего Медведя, прищурив глаза, то легко можно представить себя в Тасмании рядом с этим самым дьяволом.