Если флот Трисоляриса поддерживал постоянное ускорение в последние пять лет, то он сегодня должен войти в область второго «снежного заноса».
Фицрой заранее прибыл в центр управления космическим телескопом «Хаббл II». Завидев его, Ринье рассмеялся.
— Генерал, вы мне напоминаете ребенка, который жаждет еще одного подарка вскоре после Рождества.
— Разве вы не говорили, что сегодня они войдут во второй «снежный занос»?
— Это так, но трисолярианский флот продвинулся только на 0,22 светового года. Они в четырех световых годах от нас. Свет, отраженный от их следов на «снегу», дойдет до Земли только через четыре года.
— Виноват, забыл, — смутился Фицрой. — Так не терпится снова их увидеть. На этот раз мы сможем измерить их скорость и ускорение в момент прохода через облако, а это очень важно.
— Мне очень жаль. Но мы за пределами светового конуса.
— Что это такое?
— Так физики называют фигуру, которую рисует свет, распространяясь вдоль оси времени. Наблюдатель снаружи конуса не может увидеть событие, происходящее внутри. Вот подумайте: информация о бог весть скольких важных событиях, происходящих во Вселенной, прямо сейчас летит нам навстречу со скоростью света. Какая-то информация провела в пути сотни лет, или миллионы, но мы по-прежнему остаемся вне светового конуса этих событий.
— Судьба заключена внутри светового конуса…
Ринье подумал, а потом одобрительно кивнул:
— Отлично подмечено, генерал! Но софоны снаружи конуса могут следить за событиями, происходящими внутри.
— Значит, софоны изменили судьбу, — многозначительно сказал Фицрой и повернулся обратно к терминалу обработки изображений. Пять лет назад Харрис, молодой инженер, зарыдал при виде щетки. После этого он впал в такую глубокую депрессию, что не смог работать. Никто не знает, где он и что с ним теперь.
К счастью, таких, как он, было немного.
* * *
В последнее время стало быстро холодать. Выпал первый снег. Зелень постепенно исчезла, а на озере появился тонкий ледок. Природа утратила свою яркую раскраску, как цветная фотография, ставшая черно-белой. В этих краях тепло никогда не задерживалось надолго; сейчас же, когда жена и дочь покинули Ло Цзи, Сад Эдема и вовсе потерял для него свою привлекательность.
Зима была сезоном раздумий.
Когда Ло Цзи начал свои размышления, то с удивлением обнаружил, что его мозг уже какое-то время трудился над задачей. Он вспомнил совет, который ему давным-давно, еще в школе, дал учитель литературы: «На экзамене первым делом прочти последний вопрос — тему сочинения. Потом отвечай на вопросы с самого начала. Пока ты пишешь ответы, твое подсознание работает над сочинением, как параллельный процесс в компьютере». Теперь Ло Цзи понял, что его мозг приступил к решению проблемы, как только он стал Отвернувшимся, и никогда не прекращал этого занятия. Процесс проходил в подсознании, и Ло Цзи не отдавал себе в нем отчета.