— Сделай погромче, — попросил он. Без нежного обращения его слова прозвучали сухо, но сейчас ему было не до того.
— Можно подумать, тебе и впрямь интересно. — Она сидела и расчесывала волосы. Звук она так и не прибавила.
Ло Цзи протянул руку к прикроватной тумбочке, взял сигареты и зажигалку и закурил. Высунув ноги из-под полотенца, он с удовлетворением пошевелил большими пальцами.
— Вы только посмотрите на него! И он еще называет себя ученым! — Она наблюдала за ним в зеркале.
— Молодым ученым, — поправил он, — у которого не бог весть сколько достижений. Но это потому, что я лентяй. У меня на самом деле много идей. Иногда я за одно мгновение могу понять то, на что у других уходит вся жизнь. Веришь или нет, однажды я чуть было не стал знаменитостью!
— Из-за той «субкультуры», которую ты изучал?
— Нет, не из-за нее. Тогда я работал еще над одним проектом. Я основал космическую социологию.
— Что?
— Это социология инопланетян.
Она хихикнула, отложила расческу и взялась за макияж.
— Разве ты не знаешь, что многие ученые жаждут славы? Вот и я мог бы стать звездой.
— Ученых, изучающих инопланетян, сегодня пруд пруди.
— Это случилось только после того, как вся эта ерунда повылезала, — Ло Цзи указал на телевизор. На экране показывали большой стол и заседающих за ним людей. Что-то уж больно долго они мусолят этот сюжет. Прямая трансляция, что ли? — Раньше ученые не изучали инопланетян. Они стяжали себе славу, копаясь в кучах старых бумаг. Но потом публике надоела эта культурная некрофилия «старой гвардии»; я появился как раз в это время. — Он протянул обнаженные руки к потолку. — Космическая социология, инопланетяне и множество инопланетных рас. Больше, чем людей на Земле — десятки миллиардов! Ведущий той телепрограммы — «Аудитория» — хотел, чтобы я принял участие в нескольких передачах, но потом все это случилось на самом деле, а потом… — Он нарисовал кружок пальцем и вздохнул.
Она не слишком прислушивалась, читая субтитры на экране телевизора.
— «Мы не исключаем никаких вариантов в отношении эскапизма…» — что это значит?
— Кто выступает?
— Похоже, что Карнов.
— Он говорит, что нужно бороться с эскапизмом так же жестко, как и с ОЗТ, и что любого, строящего Ноев ковчег, нужно треснуть ракетой по башке.
— Это и в самом деле звучит жестко.
— Нет, — заверил ее Ло Цзи. — Это самая мудрая стратегия. Я уже давно это понял. И даже если дело не дойдет до бомб, все равно никто никуда не полетит. Ты читала книгу Лян Сяошэна «Плавучий город»?
— Нет, не читала. Это ведь старая книга?
— Верно. Я читал ее еще ребенком. Шанхай должен вскоре погрузиться в океан. Группы людей обходят дома, конфискуют и уничтожают спасательные круги, чтобы никто не выжил, раз уж суждено погибать всем. Помню, там была маленькая девочка, которая привела людей к одному из домов и закричала: «Вот у них есть!»