Русские артиллеристы стреляли с неумолимой методичностью. Каждое орудие наводилось отдельно, получив строго определенную цель. И по этой цели оно выпускало снаряды через совершенно одинаковые промежутки времени. Полторы минуты — один снаряд. Еще полторы минуты — еще снаряд. Опять полторы минуты — опять снаряд…
Эта строгая методичность более всего угнетала австро-венгерцев. Она страшным бичом хлестала по нервам, не давая ни малейшей передышки. Человеческий организм был в состоянии невероятного напряжения. Методичность огня создавала впечатление, что этому никогда не будет конца. Австрийцы, венгерцы и немцы сидели, запертые в своих убежищах, тесно прижавшись к земляным стенкам, к полу, к своим товарищам, напрасно надеясь найти у них поддержку упавшему мужеству.
Но вот русская артиллерия вдруг перестала стрелять. Наступило полное молчание. Противник облегченно вздохнул. Ад кончился. Теперь русская пехота могла пойти в атаку. Но теперь все было не страшно после этой сумасшедшей артиллерийской подготовки. Австрийцы, венгерцы, немцы быстро наполнили свои окопы. Они ждали русскую атаку.
Но передышка продолжалась всего пятнадцать минут. С той же внезапностью, с какой был прекращен огонь, налетел новый ураган снарядов. Еще чаще, стал смертоносный ритм стрельбы русской артиллерии. Оставляя груды трупов в окопах и ходах сообщения, австрийцы, венгерцы, немцы бежали обратно в свои убежища. После такой короткой передышки, как правильно рассчитали русские артиллеристы, нервы противника, в силу реакции, невероятно ослабели. Переносить размеренную бомбардировку стало еще труднее. Моральное состояние неприятельских войск окончательно падало. У многих начинались характерная апатия и отупение.
Около десяти часов утра артиллерийский огонь заметно ослаб и стал постепенно переходить на вторую линию австро-венгерских позиций. По всем признакам начиналась атака русской пехоты. Усталые и измученные австрийцы, венгерцы и немцы опять вылезли из своих убежищ, встали к уцелевшим пулеметам, у ружейных бойниц, под защиту траншейных козырьков.
Однако русская пехота опять не пошла в атаку. И опять через пятнадцать минут на передовую линию противника обрушилась лавина бомб и снарядов. Шрапнель производила страшные опустошения среди неприятельских солдат. В смятении и ужасе ринулись уцелевшие в живых к бетонированным укрытиям и лисьим норам.
Огонь русской артиллерии достиг небывалой силы, не теряя своей правильности. Тяжелые пушки и гаубицы стреляли через каждые две минуты. И через каждую минуту посылали легкие орудия свои гранаты. Они долбили и рвали последние препятствия в укреплениях австро-венгерцев. Русские артиллеристы — наводчики, замковые, правильные, заряжающие, ящичные — работали о неслыханным напряжением сил, чтобы поддерживать все время такой бешеный ритм стрельбы.