Временами кто-нибудь из солдат, не выдержав холода, внезапно оседал. На месте упавшего образовывался небольшой провал, затем люди снова смыкались.
Я стоял, не шевелясь, затерявшись в этом людском море, и молил бога или черта, всех, кого придется, чтобы они надоумили немцев открыть по окопам артиллерийскую стрельбу и тем прекратить наши мучения…
Казалось, что еще час такого стояния, и мы сойдем с ума и, не ожидая приказа о выступлении, выскочим из окопов и полезем на «Пулеметную горку».
Внезапно какая-то теплота охватила меня. Я долго не мог понять, что все это значит, кто меня так подогревает. А затем я увидел залитые солнцем зеленые поля, лес, свое родное село, старушку-мать.
Я шел с матерью по густой луговой траве и что-то рассказывал ей. И вдруг увидел березку — тоненькую, тоненькую, дрожащую всеми своими молодыми листьями. И очень ясно услышал звонкое ее дыхание.
— Иди, отдохни, — сказала мать.
И я пошел, но не успел я сделать и шага, как кто-то схватил меня за руку.
— Выходи, выходи в атаку, в атаку… — неслось по окопу.
Солдаты, карабкаясь по навесу, бревнам, лезли из окопов.
Что же это такое?.. Началось. А где же артиллерия? Почему молчат наши пушки?
Приглушенный свист пронесся по окопу.
— За мной! — услышал я голос взводного.
Сотни людей нашей роты оторвались от оставшихся позади нас солдат. Подался и я вместе с ними.
Стоявшая в окопах позади нас цепь отделилась и торопливо полезла вслед за нами из окопа.
По ходам сообщения текли все новые и новые цепи особцев. Они без суеты, спокойно занимали окоп и ждали команды, чтобы ринуться вслед за нами.
Очутившись за бруствером окопа, я, по примеру других, кувырнулся сразу на снег. И, прежде чем ползти к «Пулеметной горке», огляделся.
Все кругом было; черно. А там, дальше, в сотне шагов от окопов сверкал, цвел, переливался всеми цветами радуги колкий снег.
Но вот застывшая чернота пришла в движение и поползла к немецким окопам. Десятки тысяч бойцов, выбравшись из окопов, залегли, скрыв от моих глаз снег.
«Пулеметная горка» была утыкана редкими деревцами и походила на огромный пасхальный кулич.
— Передайте по цепи, сейчас будет атака… передайте по цепи, сейчас будет атака… — зашипело вокруг меня. Это по цепям передавалось приказание командира полка.
Не успел я передать первое приказание, как уже по цепи катилось другое:
— Приготовиться. «Ура» не кричать. Приготовиться. «Ура» не кричать…
И немного погодя:
— Вставай! Поднимайся! Живее! — снова затряслось вокруг меня.
Я бросился вместе с солдатами особой дивизии к «Пулеметной горке». Кругом меня все бежало. Бежали люди, бежали кусты, деревья, даже кочки, казалось, не отставали от нас.