Красота!
На перекрестьев мире жили почти все волшебные расы, сколотив общее правительство – что-то вроде парламента. Тут было интересно и загадочно. А местная медицина собрала все лучшее из ближайших миров, и добавила чудеса самого перекрестья.
Машина словно увязла в невидимой преграде. Дернулась, замедлила ход, за окнами сгустился сиреневый туман. Налип на прозрачный пластик и стекал вниз, как дым.
Секунда-другая глухой тишины и… мы в другом мире, на опушке смешанного леса. Вот так запросто, одномоментно.
Пушистые треугольники елей казались призрачно-голубымив лучах сотен ярких «летающих лампочек».Повинуясь магии, они виселив воздухе, и едва заметно вздрагивали от порывов ветра.Днем они гасли, а с наступлением сумерек вспыхивали безо всякого вмешательства со стороны. Курчавые дубы распростерли громадные кроны на опушке. Аккуратные, тонкие березки словно бы светились изнутри.
Поселок верберов напоминал коттеджный. Кирпичные дома – строгие и лаконичные с разноцветными черепичными крышами огораживали бревенчатые заборы.
В самом центре поселения бросалась в глаза громадная площадка-арена,ярко-освещенная такими же «летающими лампочками», как и возле лесной опушки.
Нас уже ждали. Вокруг арены толпились верберы –шумели, галдели, толкались. Но бои не начинались.
Когда машина выплыла из темноты, оборотни довольно загудели, кольцо зевак разомкнулось, давая нам сесть у самых заграждений площадки для боев.Сверху столбики по углам арены выглядели совсем небольшими. Но я-то знала, что каждый из них в два человеческих роста.
Между столбами были натянуты тугие канаты, с три моих пальца толщиной.
Среди верберов я всегда ощущала себя маленькой и хрупкой. Даже среди женщин. И почему-то очень хотелось держаться рядом с Риком, казавшимся могучим и сильным. Ростом лишь слегка ниже самых высоких верберов, он был заметно изящней, но в каждом движении василиска ощущалась невероятная мощь. Такая, перед которой отступали самые крупные оборотни.
Если же они слишком увлекались, зарывались Рик полуобращался. В такие минуты он человеческого обличья не терял, но контуры тела словно размывались. И чудилось – василиск увеличивается в размерах раза в полтора, становится тяжелым, грузным.
Машина замерла в метре от земли, Рик выпрыгнул наружу, и подал мне руку. Я оперлась об нее и вынырнула из уютнойкабины в суматоху поселения верберов.
2
В поселке пахло жареным мясом и хлебом.
Взвинченные оборотни в нетерпении мялись у арены, шумно переговаривались, и даже не смеялись –утробно гоготали.
Секунда, другая и… я окунулась вэмоции верберов, как в воду, и они накрыли с головой, ненадолго почти лишили ясности мысли.