Он замолк, покосился на дверь ближайшей палаты. Она и не шелохнулась, в коридоре было пустынно и тихо, как обычно в ночное время. Из кухни чудесно тянуло ягодным пирогом – повара расстарались с завтраком. По-моему черника с клюквой… Ммм… Больным повезло.
Я вдруг вспомнила, что у самой в руках был пакет со свежей выпечкой. Невольно уронила на него взгляд.
Рик хмыкнул.
– Потом доешь. Похлопала пирогом по моей спине, запоздало взбила тесто… Теперь с чаем, ближе к утру. Не раньше.
Я усмехнулась. Тогда, у дверей больницы, обнимая василиска за шею, я и не думала о том, что пакет с пирогом лежит на Рике… Настолько захватили эмоции, вырвали из реальности.
Василиск помедлил, напрягся,обнял за талию. Но резко отстранился и потянул за собой.
До палаты Маллеса мы почти добежали.
Рик распахнул дверь, мы вошли и…я обомлела.
Маллес высился у окна. Полностью раздвинутые жалюзи позволяли жемчужинам уличных светильников заливать палату ярким, белым светом.
Даже босой, в больничной робе, с косматой светлой шевелюрой, Маллес выглядел брутально, внушительно.
Вожак вожаков неторопливо развернулся к нам, и я поразилась – насколько лучше он стал выглядеть. На щеках проступил слабый румянец, губы окрасились розовым, еще недавно до предела напряженное тело излучало спокойную силу.
Вот теперьпередо мной был тот самый Маллес, с которым мы когда-то встретились в поселке верберов.
Я не сдержала радостного возгласа. Вожак вожаков пожал плечами и расплылся в добродушной улыбке – так он улыбался ребятам, пока я осматривала их травмы, перевязывала, вправляла, зашивала.
И совсем не с такой – с хищной, довольной ухмылкой – предвкушал бои за место вожака.
– Ну и что это за самодеятельность! – возмутился Рик, скрестив руки на груди, и взглядом указал верберу на кровать. – Кто разрешил тебе встать?
Василиск говорил сурово, осуждающе, но в голосе его явственно слышалось облегчение.
– Сами, отойди на пару шагов, зажмурься. Надо проверить кое-что. И ты, лохматый, косолапый, прикрой глаза!
Даже сквозь плотно сомкнутые веки яркая вспышка ослепила меня.
Когда же проморгалась, на лице Рика было написано такое воодушевление, что о результатах обследования спрашивать расхотелось. Но василиск сам расставил все точки над и.
– У тебя девять жизней, Маллес! Даром что не кот! Все хорошо. Можно выдохнуть. Но придется дней пять провести тут, подкачаться энергией жизни, прийти в форму.
Вожак вожаков двинулся нам навстречу, рубанул руками по воздуху и горячо, с нажимом возразил:
– Рик, ты лучший из лучших. Никто не понимает в твоем деле лучше! Но я нужен своим. Я уже в норме. Долечусь дома. Пусть дневная смена меня выпишет, а?