– Вы бы хоть подушечку какую на брезентовую ленту сиденья командира танка приспособили, – уже упавшим голосом говорит человек от Гастева. – Я там всего ничего проехался, и то… А если длительный марш?
– Ну, это можно, – обрадованный тем, что нашлось выполнимое дело, быстро ответил представитель завода.
На обратном пути в машине у меня состоялся с Григорием Ивановичем примечательный разговор.
– Так как вам понравилась наша боевая машина? – сразу же задал вопрос Котовский, не успели мы вдвоем вытолкнуть автомобиль из снежно-грязевой каши, куда она села задними колесами, пытаясь развернуться. Устраиваясь на сиденье и захлопывая дверцу, отвечаю:
– Промышленность дала максимум того, что возможно на сегодняшний день. Танк вполне годится для того, чтобы припугнуть наших ретивых соседей, и начать самим отрабатывать вопросы применения танков и взаимодействия с другими родами войск.
– Штаб РККА предлагает дать заказ на производство тысячи танков в течение трех лет, – сообщает начальник снабжения РККА.
– Глупость. Эта машина годна только за неимением пока лучшей. За глаза хватит сотни машин для обучения танкистов, двух сотен – в опытную механизированную бригаду и еще двух сотен – для обучения пехотных частей взаимодействию с танками. Пять сотен – и на этом всё! – резко рублю ладонью воздух. – А дальше надо искать способы переходить от этой жалкой кустарщины к налаживанию производства боевых машин на самом современном уровне.
– Вы уж скажете – кустарщина! – недовольно басит Григорий Иванович. – Хотя, конечно, даже до заданных характеристик не дотянули…
– Такая слабая машина вообще перспективы не имеет! – твердо выношу свой вердикт. – Работы предстоит не на один год, чтобы суметь создать по-настоящему мощный танк. И главное – отработка современных технологий, которые позволять нам его изготовлять серийно.
– Каких технологий? – ту же заинтересовался Котовский.
– Сердце танка – двигатель, – начинаю пояснять свою мысль. –Микулин сделал весьма неплохой мотор, но 37 лошадиных сил – это же слезы для многотонной махины! А чтобы сделать мощный движок, нужно обзавестись качественными сталями, освоить хонингование цилиндров, ковку коленчатых валов, создать хорошо работающие масляные и воздушные фильтры. Если будем делать дизель, нужно будет разработать надежный топливный насос – мы ведь их сами пока не делаем!
Котовский пока сидит тиха, молча внимая моему монологу, и я продолжаю:
– Но и движок – это еще не все. Нужно резко увеличить ресурс ходовой части. Для этого пружинная подвеска не очень-то подходит. Надо делать торсионную или хотя бы рессорную, для чего потребуется освоить выпуск специальных сталей. Нормальная коробка передач, вместо этого трехскоростного убожества, тоже понадобится. А для того, чтобы ее сделать, нужно соответствующее оборудование и кадры, способные на нем работать. Для гусениц нужна высокомарганцевая сталь по типу стали Гадфилда, а мы ее варить не умеем! Высокочастотная закалка и цементация брони у нас не освоена. Сварка броневых листов вместо клепки – тоже! – самому становится страшновато от перечня того, чего у нас нет и что нами не освоено, и язык сам собой останавливается.