— Костюм я не возьму, — повторил Сергей.
Он ничего не мог объяснить этому человеку. Он никогда не брал и не носил вещей убитых. Преодолевая брезгливость, мог снять оружие с мертвого немецкого офицера, просмотреть документы, записные книжки — это было чужое. Но особенно после боя под Боромлей он не испытывал любопытства к непрожитой жизни своих солдат. Убитый под станцией Боромля лежал лицом вверх в смятой пшенице, все тело, лицо были неправдоподобно раздуты от жары, будто туго налиты лиловой водой, вздыбленная грудь покрыта коркой засохшей крови — был убит пулеметной очередью, — трудно узнать: молод был или в годах. Сергей достал из кармана его гимнастерки слипшуюся красноармейскую книжку и тотчас почувствовал, что задыхается… «Сержант Аксенов Владимир Иванович… 1923 года рождения… Домашний адрес: Москва, Новокузнецкая улица, дом 16, кв. 33…»
Он, Сергей, жил рядом. В переулке. Пять минут ходьбы. Может быть, они встречались на улице. Может быть, учились в одной школе… И в том, что убитый был москвич, жил совсем рядом, но они не знали друг друга, было что-то противоестественное, разрушающее веру Сергея в то, что его не убьют.
— Товарищ… Товарищ… вы посмотрите, вы осмотрите со всех сторон… костюм… Я не спекулянт. Вы лучшего не найдете. Это довоенный материал, — лихорадочно говорил человек и все виновато, робко, теснимый толпой, совал костюм в руки Сергея. — Вы отказываетесь не глядя. Так нельзя. Это костюм сына…
— Эй, чего прилип к человеку? — хрипло крикнул кто-то за спиной, протискиваясь к Сергею. — «Костюм, костюм»! Может, военному брючки надо. Есть. Стальные. Двадцать девять сантиметров! Ну? По рукам? Твой рост! Проваливай, папаша!
Он локтем оттолкнул человека с костюмом.
— К черту! — сквозь зубы сказал Сергей, увидев перед собой хмельное, сизое лицо. — Я сказал — мотай со своими брюками!
— Но, но! Здесь не армия, а рынок… Не черти! Сам умею!
— Я сказал — к черту!
Впереди, в гудении голосов, послышался возбужденный оклик Константина; он бесцеремонно — против крутого движения толпы — проталкивался к Сергею; шарф на шее развязан, меховая шапка сдвинута назад: казалось, было ему жарко. И, сразу все поняв, оценивающе окинув взглядом робкого человека, затем нагловатого парня с брюками, он сказал усмехаясь:
— Уже атаковали? Я сам тебе выберу роскошный костюм. Пошли!
Место, куда вывел он Сергея, было тихое — в стороне от орущей толпы, закоулок за галантерейными палатками, где начинался забор. Несколько человек с поднятыми воротниками стояли около забора, возле ног на зимнем солнце блестели кожей чемоданчики. Эти люди были похожи на приезжих. Двое в армейских телогрейках сидели, как на вокзале, на чемоданах, от нечего делать лениво играли в карты.