В Уолтоне меня ждали к десяти утра.
В этот самый момент ожил динамик и начал объявлять остановки автобуса, готовившегося к отправлению. Голос в динамике, как обычно, хрипел и рычал, так что ничего невозможно было разобрать, но потом сквозь весь этот треск я услышала знакомое название, прозвучавшее четко и ясно, как ля мажор на фортепьяно во время настройки инструментов оркестра. Это была остановка в двух кварталах от моего дома.
Я поспешила назад, в жаркий, пыльный предавгустовский день, вспотевшая и с пересохшим ртом, словно опаздывала на трудное и важное собеседование, и вскочила в красный автобус с уже взревевшим мотором.
Я подала водителю плату за проезд, и дверь-гармошка на обтянутых резиной петлях бесшумно закрылась у меня за спиной.
Частная клиника доктора Гордона возвышалась на вершине поросшего травой холма, в самом конце длинной, спрятанной от посторонних глаз подъездной дорожки, усыпанной белым ракушечником. Сверкали на солнце желтые, обшитые досками стены большого дома, окаймленного верандой, но на закругленной кверху лужайке не было ни одного гуляющего.
Пока мы с мамой шли к зданию, на нас обрушился летний зной, и где-то в ветвях медно-красного бука затрещала цикада, словно взлетевшая газонокосилка. Треск ее лишь усиливал давившую на уши тишину.
У входа нас встретила медсестра.
– Пожалуйста, подождите в гостиной. Доктор Гордон сейчас выйдет.
Меня нервировало, что все в доме выглядело совершенно обычным, хотя я знала, что он, наверное, битком набит сумасшедшими. Я не заметила решеток на окнах, не слышалось диких или раздражающих криков. Солнечный свет падал ровными прямоугольниками на потертые, но мягкие красные ковры, и в воздухе витал сладкий аромат свежескошенной травы.
Я задержалась на пороге гостиной. На какое-то мгновение мне показалось, что у меня перед глазами точная копия комнаты отдыха в небольшой гостинице на острове у побережья штата Мэн, где мне довелось побывать. Через двустворчатые двери струился яркий белый свет, в дальнем углу возвышался кабинетный рояль, люди в летней одежде сидели за карточными столами в кривобоких плетеных креслах, так часто встречающихся на заштатных морских курортах.
Потом я поняла, что никто из находившихся в гостиной не двигался. Я присмотрелась, пытаясь найти какую-то разгадку в их застывших фигурах. Я разглядела мужчин и женщин, парней и девушек примерно моего возраста, но на их лицах застыло одинаковое выражение, словно они долго пролежали на полке вдали от солнечного света под слоем мельчайшей бледно-серой пыли.